Последствия серии терактов, потрясших Францию вечером 13 ноября, будут столь масштабны, что оценить их в полном объеме сегодня просто невозможно. Ответственность за преступления взяла на себя террористическая группировка «Исламское государство» (ИГ, в России запрещена решением суда). Государственные деятели пока констатируют глобальность угрозы и предлагают первые меры срочного реагирования, чтобы не допустить повторения парижской трагедии в других странах. Российские политики предлагают свои методы. Усиление контроля на транспорте и в интернете, закрытие границ на въезд и выезд, переключение политической повестки на внешние угрозы — похоже, после 14 ноября мы будем жить в совершенно новом дивном мире. Но есть ли у нас выбор? «Лента.ру» пытается разобраться в сложившейся ситуации.
Казалось бы, очевидная мера, однако требующая расшифровки. Уже днем в субботу, 14 ноября, в Национальном антитеррористическом комитете (НАК) сообщили о том, что вся система обеспечения безопасности в России приведена в повышенную готовность. НАК призвал и самих россиян «проявить большую ответственность и бдительность перед лицом новых вызовов и угроз со стороны международных террористических организаций».
Что это может означать для нашей повседневной жизни? За формулировкой «усиление мер безопасности» стоят вполне конкретные вещи. «Объекты инфраструктуры, прежде всего транспортные, места массового скопления людей, государственные границы нуждаются в дополнительном контроле», — отметил в комментарии «Ленте.ру» вице-спикер Госдумы от «Справедливой России» Николай Левичев. Российский опыт борьбы с терроризмом показывает, что в таком контроле может нуждаться почти любой объект: жилые дома, школы, больницы, железнодорожные вокзалы и аэропорты.
Какие бы неудобства это за собой ни повлекло, в обществе вряд ли возникнут нарекания, ведь угроза более чем реальна. Однако властям неизбежно придется искать новые организационные и технические решения для того, чтобы обеспечить эффективный контроль. Например, в московском метро, где детальный досмотр входящих затруднен из-за большого пассажиропотока. Внутренние паспорта с биометрическими данными, поголовная дактилоскопия — пожалуй, ни одна инициатива такого рода, еще вчера встреченная бы либералами в штыки как признак чрезмерного «закручивания гаек», сегодня не покажется чрезмерной.
А вот ограничивать ли выезд россиянам — вопрос посложнее. Лебедев считает, что в такой мере нет необходимости. Правда, есть вопрос морального плана: может ли государство позволить своим гражданам спокойно приобретать рождественские туры в Европу, когда очевидно, что после 14 ноября вся Европа — это фронт необъявленной глобальной войны? Любопытно, что за считанные часы до того, как в Париже прозвучали первые выстрелы, главный юрист КПРФ, депутат Госдумы Вадим Соловьев предложил ввести для выезжающих процедуру ознакомления с уровнем террористической опасности в той стране, куда человек собрался на отдых или по работе. Заслушал информацию, принял к сведению, расписался о прохождении «инструктажа» — лети!
Идея была немедленно раскритикована и осмеяна как попытка введения выездных виз. Однако после терактов в Париже мы еще посмотрим на эту мысль под другим углом. Далеко не все граждане — информационные маньяки, в режиме нон-стоп узнающие из интернета и телевидения новости об обстановке в той или иной стране. Возможно, многие после индивидуального предупреждения откажутся от поездки — и правильно сделают. И пожалуйста, давайте не иронизировать насчет того, что это поправит дела курортов Крыма и Краснодарского края.
Кроме того, не будем забывать, что в Европу летает не только столичный средний класс, чтобы делать селфи на фоне Эйфелевой башни. Разветвленные террористические сети наверняка включают в себя и российских граждан, которые могут играть роль… кого? Связных? Кассиров? Вербовщиков? Боевых единиц для неизвестных нам террористических ячеек? Чем больше вариантов, тем сильнее желание сказать: пусть уж спецслужбы ловят их по месту жительства. В конце концов, глобальность терроризма строится на прозрачности границ. Закрыть их — и преступникам сразу станет на порядок труднее.
Наталья Рожкова
