Полупустой троллейбус, погромыхивая, катится по одному из центральных маршрутов Донецка. В салоне почти все — пенсионеры, поэтому пахнет стариковским бытом и тревогой. «Пригнали 430 танков под границы, завезли четыре «Точки У»… Порошенко говорит всем, что за мир, а сам, гад, будет нас обстреливать», — нервно шепчет дамочка неопределенного возраста.
Билет она не покупала и не компостировала, значит, на пенсии. Пенсионеры по-прежнему бесплатно ездят в муниципальном транспорте под безмолвный ропот самих транспортников — никто не компенсирует им провоз льготников, которых в Донецке осталось больше, чем молодых и платежеспособных. Поэтому водители троллейбусов и трамваев долго на своих местах не задерживаются, а маршруточники предпочитают гонять «бусики» на Иловайск и Снежное, чем кататься по полубесплатным маршрутам шахтерской столицы.
«Раньше как было: отъехал троллейбус от остановки, а на горизонте уже следующий нос показал, — рассказывает пожилой пассажир своему соседу, уткнувшемуся в условно-бесплатную газету «Новороссия». — А сейчас можно и 20 минут простоять. Вот я простоял. А что там пишут?»
Читающий затрудняется сказать, что именно пишут. В газетах-листовках, издаваемых новой «властью», один сюжет и одна тема в десятках вариаций: Украина — плохо, ДНР — хорошо. Украина загибается — у ДНР впереди сияющее будущее. Правда, каким образом оно засияет и с чьей подачи — умалчивается. Взамен предлагается просмотреть карикатуру на Обаму и прочитать выдуманный автором и не смешной анекдот про Арсения Яценюка. Газету, которая должна была распространяться бесплатно, к слову, начали продавать ни много ни мало за 2 гривны 50 копеек.
Троллейбус проезжает мимо института металлов — нынче в нем «министерство госбезопасности ДНР». Вход защищен мешками с песком, рядом круглосуточная охрана из скучающих до одури боевиков. Их не то чтобы боятся, но прошлогоднего почитания уже нет. Никто не подходит к ним поболтать о «зверствах укров», бабушки не спешат с пирожками в судках к «нашим мальчикам» на блокпосты. С пирожками напряженка — цены на продукты каждый день дорожают. Кроме того, не один и не два подвыпивших «мальчиков» проболтались о том, как режиссируются обстрелы Донецка. Выстрел в одну сторону — разворот орудия — выстрел в противоположную: имитация «ответки» ВСУ.
От этого даже яростные сторонники самопровозглашенной «республики» уже несколько дней подряд чешут в затылке. Чуть ли не каждый день телевизоры и интернет анонсируют начало крупномасштабного наступления украинской армии. В итоге, в назначенное для наступления время начинается артиллерийская пальба из черты Донецка. Вопрос «Кто по нам стреляет?» уже не находит однозначного ответа. Пропаганда не справляется, убеждая, что дыры в крышах и раненые люди — дело рук и оружия украинцев. После зимних обстрелов, когда по троллейбусной остановке и по очереди за гуманитаркой били минометы, дончане не поленились взять линейки и карты. Посчитали — содрогнулись, по всему выходило, что бьют «свои» же. Наскоро сляпанный пропагандистами миф о вездесущих диверсантах не выдержал проверки реальностью — представить, как в городе, кишащем боевиками, спокойно передвигаются негодяи с минометом, трудно даже самым истовым поклонникам «русского мира».
В троллейбусе, впрочем, обсуждается и это. Вот уже пару недель по сепаратистским телеканалам в бегущей строке — предупреждение: в город заброшено большое количество диверсантов. Кто-то из пассажиров перефразирует нетленную цитату из фильма «Свадьба в Малиновке»: «Значит, будут стрелять!».
В воздухе пахнет паникой. Ежедневно ждут наступления, начальство выгоняет пораньше с работы, в подвалы и убежища спущены одеяла и баклаги с водой. Сейчас ждут 24 августа. «Порошенко приказ подписал, чтобы ко Дню независимости Украины город взять и парад провести. Потому танки и нагнали», — шепчет далеко не старый мужчина своей спутнице. У спутницы тревожное лицо. Остальные прислушиваются.
«По-твоему, почему Марьинку и Курахово для выезда закрыли? Потому что там техники стоит немерено. Будут оттуда бить по Донецку. Уезжать надо, да с этими блокпостами разве уедешь быстро?» — продолжает мужчина.
Рядом в телефоне — девушка лет 25. «Надо сбросить все гривны, их же тут уже почти нет, только рубли. Курс пока не отпустили, но на рынках уже считают по-другому. В обменниках гривны не дают, мелочь украинскую не принимают», — лукавит девушка. Принимают и просят расплачиваться по возможности гривнами. Основные закупки — все-таки в Украине. Россия по-братски не дает дончанам растолстеть, поставляя сюда некоторые виды продуктов по бешеным ценам.
Троллейбус подходит к конечной остановке и замирает. Мимо в сторону аэропорта проезжает БМД, продавливая асфальт еще на пару сантиметров вглубь. Центральная дорога Донецка имеет печальный вид. Собственно, весь Донецк имеет печальный вид — ночные обстрелы, ожидание наступления, мясо по 180 грн за кг и полное отсутствие перспектив к веселью не располагают.
На конечной бабушки продают морковь, алоэ в горшочках и укроп для консервирования. Рядом пьяный до синевы мужчина неопределенного возраста рассказывает уже обычную сказку о том, как он служил у Гиви, но из-за ранения был покинут боевыми товарищами, и только 5-10 гривен помогут ему забыться. «Сослуживцу Гиви» не подают и стараются обойти его, потому что он решает выяснить у прохожих «А ты, вообще, за кого — за нас или за них?». Кто-то отмалчивается, кто-то бросает на бегу «Я за мир» и удаляется быстрым шагом.
