9 июля разведчик 93-й отдельной механизированной харьковской бригады Юрий Федорин должен был отправиться с фронта домой в краткосрочный отпуск. Но судьба распорядилась иначе. В этот день его похоронили… Мужественного бойца, родившегося под Стахановым на Луганщине, приняла полтавская земля. Отныне могила 38-летнего младшего сержанта Юрия Федорина находится на Аллее героев при входе на кладбище в райцентре Кобеляки. Таким было желание Виктории, вдовы бойца.
Юрий вывез свою семью из Макеевки Донецкой области, едва там начала обостряться ситуация. Сначала в Мариуполь, а затем в село Билыки близ Кобеляк, куда жену Вику позвали ее родственники. Вывез, а сам добровольцем отправился воевать с «русским миром», пришедшим на его родной Донбасс.
— Я плакала и уговаривала мужа не оставлять меня одну с маленькими дочками в чужом краю, — рассказывает Виктория, вдова Юрия Федорина. — «Ты обрекаешь детей на сиротство. Ведь это война, тебя могут убить», — пыталась его переубедить. Но это было невозможно. Украина для него была «понад усе»!
— Вы предчувствовали его смерть?
— Нет. Даже странно… Ведь когда он получил ранение в 2014 году, меня такая сердечная боль пронзила! А сейчас никаких плохих предчувствий не было. В то, что он погиб, не могла поверить. Даже когда мне стали звонить его побратимы и выражать соболезнование, я их прерывала: «Что вы говорите? Он жив! Ведь тела нет…»
Тела не было девять дней. Его по ошибке боевики забрали с места боя и устроили торг. За погибшего требовали вернуть два тела: своего стрелка и воевавшего за Украину добровольца, мать которого осталась на временно оккупированной территории и хотела похоронить сына рядом с предками. Кроме того (и это было главным предметом торга), противник настаивал на отведении украинских войск от места передачи «груза 200» на значительное расстояние. Переговоры проходили очень трудно. Только после того, как тело Юрия Федорина было передано в руки его побратимов, они официально сообщили о смерти.
«93-я бригада в глубокой скорби, — сказано в сообщении, — в бою за свободу Украины погиб один из лучших ее сыновей. Федорин Юрий Петрович. Разведчик, образцовый военнослужащий, мужественный человек и настоящий друг принял последний бой 28 июня. В тот день разведгруппа выдвинулась в соответствии с боевым распоряжением командира батальона для перехвата вражеских разведывательно-диверсионных подразделений, которые пытались продвинуться вглубь позиций бригады. Террористические формирования попытались штурмовать разведгруппу под прикрытием минометов. Во время боя Юрий получил множественные ранения…»
— Последнее время у нас с Юрой не было возможности разговаривать по телефону, мы переписывались в Интернете, — глотая слезы, рассказывает Виктория. — Когда ему предстояло выполнять боевое задание, он просил меня молиться за него и за ребят. Его прощальное, очень короткое послание датировано 25 июня: «Люблю»…
Судьба свела Юру и Вику в Мариуполе. Она тогда торговала в киоске, а он привозил ей продукты на стареньком «Фольксвагене». Постепенно симпатия переросла в более глубокие чувства. Виктория, имевшая неудачный опыт семейной жизни, не спешила с замужеством. Да и пятилетняя разница в возрасте ее смущала. Но все же любовь победила. Одна за другой в семье родились дочки — Елена и Анна.
Их счастье разрушила война. В 43 года Виктория осталась вдовой с двумя маленькими детьми — девяти с половиной и восьми лет.
— Как же так? — отказывается верить в случившееся женщина. — Юра ведь часто говорил, что он везунчик и пули его не берут…
Один из лучших разведчиков, командир разведвзвода 1-го механизированного батальона 93-й бригады Юрий Федорин, как выяснилось, срочной службы не проходил. Его не взяли в армию из-за плоскостопия, и по этому поводу он часто шутил: «Идиотов, больных на голову, военкоматы почему-то признают годными к воинской службе, а мне из-за моих ног выдали «белый билет».
А вот состояние здоровья добровольцев никто не проверял. И в августе 2014 года Юрий записался в Организацию украинских националистов, воевавшей вместе с «Правым сектором» в составе батальона «Донбасс», который позже вошел в состав 93-й бригады.
— Юра как настоящий патриот не мог смириться с тем, что в его дом пришел враг, — рассказывает о погибшем заместитель командира 1-го механизированного батальона 93-й бригады, курировавший разведывательный взвод, Андрей Пелюк. — Мы с ним почти все три года воевали вместе. Это был бесстрашный воин, талантливый разведчик. Таких мало. Он в прицел видел, как на его земле хозяйничают оккупанты, и имел сильный мотив поскорее их выбить с Донбасса. Шел в разведку, хорошо ориентируясь на местности. Кстати, в нашей бригаде много бойцов из Луганской и Донецкой областей. А соседом по койке у Юры был парень из Сибири…
Юрий, как и каждый из нас, имел контузию, осколочно-пулевое ранение. Полгода участвовал в защите Донецкого аэропорта, был награжден нагрудным знаком за его оборону, а также «Знаком почета» Министерства обороны Украины. Всегда шел первым, не прячась за спины бойцов. И в роковом для него бою первая пуля была его — он закрыл собой товарищей.
В этом году подразделения 93-й бригады не только удерживали оборону населенных пунктов в районе Бахмутской трассы, но и начали продвижение в направлении оккупированного боевиками села Желобок Славяносербского района Луганской области и 31-го блокпоста, который украинские силовики вынуждены были оставить под натиском оккупационных войск в начале 2015 года. Результатом июньских боевых операций стало закрепление наших войск на новых позициях и взятие под контроль Бахмутской трассы. Противник в нарушение Минских договоренностей подтянул в этот район артиллерию и 7 июня произвел массированный обстрел украинских сил со стороны населенных пунктов Донецкий и Сентяновка (бывший Фрунзе). А 24 июня в том же районе бойцы 93-й бригады выявили и ликвидировали диверсионно-разведывательную группу под руководством российского офицера Александра Щербака. Щербак и 18-летний снайпер из Ровеньков Александр Суконин были ликвидированы в бою, еще четверо диверсантов, среди которых гражданин России контрактник Виктор Агеев, были задержаны.
— Боевики активизировались накануне саммита «Большой двадцатки», который проходил 7—8 июля в Гамбурге, — говорит боевой побратим Юрия Федорина с позывным «Боб», участвовавший вместе с ним в той фатальной операции. — Им нужны были факты нарушений Минских договоренностей с нашей стороны, и они нас всячески провоцировали. Но, открыв огонь по нашей группе, получили удар в ответ. Вот что значит выражение «зеркальное перемирие»: враг стреляет в нас, а мы… только отбиваемся…
На похороны друга «Боб» приехал из Харькова, где военные медики провели ему серьезную операцию на желудке, который повредила вражеская пуля. Превозмогая боль, мужчина встал на колени перед закрытым гробом и горько заплакал…
«Боб» из Донецка. Как и Юрий, он успел вывезти семью из оккупированного города, а сам вернулся в неспокойный регион, чтобы очистить его от оккупантов. Причем жена узнала о том, что он воюет, лишь через три месяца.
— Юра был добрым веселым парнем, — рассказывает побратим. — Мы с ним даже над смертью шутили. Обещали друг другу, что если придется кому-то из нас первым умереть на поле боя, то другой закопает или сожжет труп на месте, чтобы не морочиться с ним. А вышло так, что пули сразили нас практически одновременно. Только у Юры не осталось шансов выжить…
— Столкновение групп произошло между украинским Крымским и Сокольниками, которое контролируют власти так называемой «ЛНР», — вспоминает Андрей Пелюк. — Для выполнения боевого задания по снятию координат вражеских позиций Юрий был прикомандирован к 3-му механизированному отряду. Увы, некоторые технические возможности противоположной стороны нередко превосходят наши. Ребята попали в ловушку. В результате перестрелки противник потерял двух человек, а мы одного. И еще один — «Боб» — получил ранение. Побратимы пытались вытащить тело Юрия с места сражения, но боевики применили крупнокалиберное оружие, и, чтобы избежать больших потерь, разведчики приняли решение отойти и спасать жизнь раненому. Когда все успокоилось, на поиски погибшего была поднята беспилотная авиация, однако тела на месте не оказалось. Потом выяснилось, что боевики, забирая своих убитых, приняли нашего товарища за своего и отвезли в морг Стаханова. Я подключил собственные связи и таки нашел Юру. Но вытащить его из морга стоило немалых усилий — вопрос пришлось улаживать на уровне Киева.
Идентифицировать убитого удалось благодаря нательному жетону, на котором выбит индивидуальный номер бойца. Кстати, у противника таких нет. Боевики потребовали взамен отдать им тела двух человек. Один из них находился в морге Харькова, а другого, воевавшего за Украину, надо было эксгумировать. Несмотря на то что эти условия были выполнены в течение одного дня, противная сторона не шла на дальнейший контакт, начала волокиту с передачей тела Юрия Федорина. Каждый день переговоры срывались. И только когда мы отвели войска с боевых позиций, на которых простояли целый год (у нас, кстати, была запланирована ротация), удалось произвести обмен. Процесс был изнурительным — «груза 200» пришлось ожидать долгих шесть часов. А в момент передачи тела противник открыл огонь по уполномоченным представителям этой миссии, в результате чего еще два человека получили ранения.
Юрия хоронили в закрытом гробу, хотя он погиб от ранения легких и его лицо не было изуродовано. Но, говорит Андрей Пелюк, в моргах оккупированных территорий, по всей видимости, вскрытий не делают. Тело оттуда вернули уже в плохом состоянии.
— Существует огромная разница между воюющими сторонами даже в отношении к убитым, — подчеркивает Андрей Пелюк. — Мы передаем тела переодетыми в чистую одежду, в гробах, а они — в том, в чем погиб человек, и без гроба…
— Юрий собирался воевать и дальше?
— У нас состоялся с ним разговор об этом буквально за несколько дней до его гибели. «Я еще с годик повоюю. Здесь еще есть для меня работа», — сказал он мне тогда. Такого специалиста в военном деле, каким был Юрий, нам очень будет не хватать. Сейчас вспоминаю, как он в двадцатых числах июня вернулся в расположение подразделения после месячного отпуска. Обычно солдатам требуется день-два для адаптации. А он только приехал и в тот же день отправился в бой.
— Я очень надеялась, что Юра после отпуска останется с семьей, — вытирает глаза вдова. — Ведь у нас с девочками своего жилья нет — приходится мыкаться по чужим углам. Думала, муж будет рядом, у нас появится опора. Он ведь заслужил какие-то льготы. Было очень тяжело его снова отпускать. Но Юра сказал, как отрезал: «Там мои ребята, они меня не поймут».
Проводить Юрия Федорина в последний путь приехали многие его побратимы. Они захотели, чтобы гроб погибшего был покрыт боевым черно-красным флагом, являющийся символом украинских националистов. Об истории флага и событиях, связанных с ним, Юрий любил рассказывать своим дочерям…
А вот мать героя, отдавшего свою жизнь в борьбе с российской агрессией, на похороны не приехала. Она осталась на оккупированной территории и давно не поддерживала с сыном никакой связи…
