В Украине закон дает адвокатам право участвовать в формировании таких структур судебной власти, как Высший совет правосудия, Высшая квалификационная комиссия судьей и т .д. Насколько это стандартная практика?
Да, и это уникальный случай в законодательстве европейских стран, нигде практически такого нет. В Украине адвокатура участвует в формировании ряда ключевых органов власти: Высший совет правосудия, Высшая квалификационная комиссия судей, а также Высшая дисциплинарная комиссия прокуроров Украины. В эти органы адвокатский съезд выбирает двух наших представителей (кроме прокурорской комиссии — туда одного). После избрания и перехода туда на постоянное место работы они должны приостановить свою адвокатскую деятельность, чтобы не произошло столкновения интересов. Это дает адвокатуре возможность влиять на процессы реформирования судебной системы и прокуратуры.
Тем не менее от давления эти полномочия адвокатов не уберегли.
Именно поэтому мы создали в Национальной ассоциации адвокатов Украины Комитет защиты прав адвокатов. Аналогичные органы есть и в региональных советах адвокатов.
Зачем? Какие цели преследовались?
Приблизительно год назад была мощная волна агрессивного наступления на адвокатуру — прошло множество обысков у адвокатов, проводились выемки документов, вызывали адвокатов на допрос, одним словом, скажем так — путали адвокатов с их клиентами, отождествляли адвоката с его подопечным. Считалось, что, если ты защищаешь убийцу/сепаратиста/наркоторговца, значит, ты такой же. Это мнение бытует до тех пор, пока тому, кто так думает, самому не понадобится адвокат.
Мы должны защищать всех, независимо от социального статуса, политической принадлежности и так далее. Любого, кто к нам за защитой обращается и кто ее требует по закону. Это мировая практика и наша конституционная задача. Так вот, в какой-то момент сложилась ситуация, что мы сами оказались незащищены перед государственным накатом, а как ты можешь хорошо защитить клиента, если ты не защищен сам? Мы не находили в Украине достаточной поддержки, а из органов власти в ответ на жалобы приходили только какие-то отписки, поэтому решили выйти с этой проблемой на международный уровень.
Каким образом?
Мы уже на тот момент стали членом CCBE (Council of Bars and Law Societies of Europe) — это международная ассоциация, которая объединяет все европейские адвокатуры. Кроме этого, мы также работаем и с IBA (International Bar Association), и с другими структурами, которые сегодня очень активно нас защищают, поднимают вопросы о происходящем у нас на международном уровне. В тот момент давления на наших адвокатов, от них — с самого высокого уровня — последовали обращения и в международные сообщества, и прямые письма президенту, и генеральному прокурору, и директору НАБУ и, знаете, это все вместе дало результаты. Внутри мы тоже пытались построить диалог. Руководство НААУ встречалось с руководством Генеральной прокуратуры, и мы находили точки соприкосновения, по каждому конкретному случаю разбирались нарушения прав адвокатов, чего раньше не было никогда. В итоге ситуация стабилизировалась, накат силовиков мы остановили, но до желаемых результатов необходимо еще пройти определенный путь.
Что будет дальше? Насколько я понимаю, сейчас идут споры о дальнейшем реформировании украинской адвокатуры.
Как мы видим, действующая власть хочет, чтобы украинская адвокатура получила новый закон. Однако саму идею модернизации закона предложила НААУ, буквально в 2014 году, сразу после Революции достоинства. Тогда мы вышли с предложением усилить наш действующий закон, в части укрепления статуса адвоката. Нас поддержал Минюст, и мы вместе с министерством и рабочей группой создали, как мне кажется, очень качественный законопроект, который был подан в парламент и предоставлен на согласование в Администрацию президента, где он так и завис…
Какие изменения Вы предлагали?
Вплоть до того, чтобы адвокатам разрешалось носить оружие, потому что если судьи и прокуроры имеют право носить оружие, почему этого не могут адвокаты, если мы говорим о равенстве сторон? Тем более, случаи убийств, угроз физической расправы над адвокатами говорят именно о такой необходимости. Также в законопроекте предлагалось отрегулировать много вопросов, касающихся, например, адвокатских запросов, ответственности за нарушение наших прав, порядка обыска адвокатского помещения и так далее. Но наш законопроект положили под сукно, а Совет реформ, который у нас занимается реформами уже четвертый год, говорит, что у него свое видение того, что нужно изменить в законе об адвокатуре.
Что именно?
Толком никто не знает, потому что текстов альтернативных законопроектов об адвокатуре нигде не публикуют, но собираются какие-то манипулятивные рабочие группы, которые по непонятным нам принципам формируются. Туда приходят люди, которые мало что понимают в адвокатуре, ее работе и проблемах адвокатов. Мы опасаемся, что делается это все именно с целью введения в закон норм, которые бы дали возможность государству влиять на адвокатуру, ограничивая ее независимость. Не нужно реформировать то, что уже отреформировано, нужно лишь уравнять адвокатов в правах с другими участниками судебного процесса. И мы не позволим никому покушаться на нашу независимость, мы будем работать с парламентом, чтобы не допустить принижения статуса украинской адвокатуры. Если государство решит вернуться к старой "советской модели" зависимой адвокатуры, это будет не шаг, а пять шагов назад.
Эти идеи передела адвокатуры уже во что-то конкретное вылились?
Мы видели несколько черновых законопроектов, но они очень сырые. Все те идеи, о которых я говорю, были в записках. Хотя официально эти предложения еще в парламент никто не вносил. В Администрации президента работает адвокат Алексей Филатов (заместитель главы Администрации президента Украины — ред.), и я надеюсь, что он не допустит развала адвокатуры. Политическая деятельность не вечная, потом обратно возвращаешься в свою профессию.
При этом одновременно происходит судебная реформа, в частности, радикально обновляется состав Верховного Суда. Фактически он создается заново. Как Вы оцениваете эти процессы?
Я видел фамилии тех, кто сейчас претендует на пост судей Верховного Суда. Многие из них очень порядочные профессионалы. Есть надежда, что новый Верховный Суд заработает в полную мощь. У меня нет розовых очков, что уже завтра все станет прекрасно — нужно от 5 до 10 лет, чтобы новый Верховный Суд занял подобающую роль, потому что у большинства из тех, кто идет туда сегодня, нет опыта обобщения больших массивов судебной информации, опыта судейской работы и т. д. К тому же объем законодательства постоянно меняется, плюс им нужно время, чтобы сработаться.
Если смотреть на судебную реформу с точки зрения адвоката, для нас главное, чтобы судьи нас слышали и принимали решения, которые бы базировались исключительно на законе, а не на телефонных звонках, на чьих-то указаниях или других факторах. Для этого судебная система действительно должна быть независима. Высокая ответственность за нарушение закона и достойное материальное вознаграждение за честную работу, конечно же, послужат улучшению ситуации.
Говоря об улучшении ситуации. Как Вы полагаете, обвинительный уклон — попал в суд, значит, будешь обвинен — еще сохранился у украинских судов?
Не соглашусь с такими утверждениями. Обвинительного уклона уже нет. На сегодняшний день ситуация резко изменилась — теперь оправдательный приговор уже не является чем-то экстраординарным. Причем такие тенденции появились еще до Евромайдана, когда мы в 2012 году получили новый Уголовно-процессуальный кодекс. Он был написан американцами и был успешно имплементирован.
Да, по-прежнему остается много проблем, перегибов, но это ничто по сравнению со старым украинским законодательством, не говоря уже о временах Советского Союза. Если посмотреть на статистику приговоров, отчетливо заметно, что число оправданий с каждым годом только растет — и это очень хороший знак для нашей правовой системы в целом. Это значит, что судьи действительно становятся независимыми, что на них никто не давит, что за оправдательный приговор не расстреливают и никому ничего не будет, если оправдание основано на законе.
А какие реформы после Евромайдана можете отметить?
Создание такой институции как бизнес-омбудсмен, который работает при Кабинете министров. Аппарат Альгирдаса Шеметы высокоэффективен. Наконец-то у бизнеса с 2014 года появилась структура, которая может на надлежащем уровне вмешаться в ситуацию нарушения прав бизнеса правоохранительными органами, если такие случаи происходят, и добиться законности и справедливости. Это то, чего раньше в Украине вообще не было, а теперь такая структура у нас есть.
Давайте вернемся к будням адвокатов. Что стоит на повестке дня открывающегося сегодня всеукраинского съезда адвокатов?
Самый главный вопрос — нововведения в правила адвокатской этики. Мы переносим на нашу почву мировую практику по регулированию поведения адвокатов в социальных сетях и в Интернете в целом. Это то, чего у нас не было в правилах адвокатской этики вообще, но сейчас уже очевидно, что урегулирование этого необходимо, потому что у нас в производстве уже много дисциплинарных дел такого свойства. К сожалению, некоторые адвокаты позволяют себе абсолютно недопустимые вещи онлайн, и они считают, что это одна жизнь, а реальная жизнь — другая, и там другие правила.
Недопустимое поведение онлайн по отношению к другим адвокатам?
По отношению к кому угодно, но и к судьям, к чиновникам, к кому угодно, к другим адвокатам особенно. Мы считаем, что нужно срочно навести порядок в этой сфере, ведь нельзя вести две жизни: одну онлайн, а другую в реальности. Это одна и та же жизнь. И все ее части должны соответствовать высокому званию профессионального юридического советника, адвоката.
И как Вы хотите урегулировать онлайн-жизнь адвокатов?
Мы взяли за основу правила тех же CCBE и IBA, о которых я говорил выше, но окончательное решение по их внедрению за съездом.
То есть европейские адвокатские ассоциации, правила которых Вы брали за основу, не считают такие нормы регулирования онлайн-жизни покушением на свободу слова?
Однозначно! Не может быть ситуации, когда один адвокат оскорбляет другого адвоката в комментариях в соцсети. Так не должно быть. Мы не собираемся запрещать адвокатам что-то говорить, кого-то критиковать и так далее. В правилах будет четко указываться, что не допускается мат в интернет-общении, не допускаются оскорбительные слова по отношению к коллегам, к судьям. В интернете нужно вести себя также корректно, как и в обычной жизни, как в зале суда. Адвокат должен быть этичен в любой сфере своей деятельности: при общении в соцсетях, при работе в суде или при рекламировании своих услуг. Адвокат везде адвокат.
