Фото: Дмитрия Никонорова Ирина Романюха уверяет, что раз придя проведать бойцов в госпиталь, обязательно туда вернешься
Без перерывов и отдыха они выносят утки, переворачивают лежачих больных, приносят горячие обеды, гуляют с ранеными в колясках.
У каждого из волонтёров Центрального военного госпиталя своя жизненная история и своя причина оказаться здесь, пишет Ольга Замирчук в №41 журнала Корреспондент от 16 октября 2015 года.
В Центральном военном госпитале в Киеве, словно муравьи, суетятся волонтёры.
«Посторонись! Аккуратно! Дайте дорогу!» – волонтёр Андрей Нановский, вытирая со лба пот, мчит бойца с ампутацией обеих ног в отделение травматологии.
Таких, как Нановский, в здесь десятки. Госпитальные ангелы без сна и отдыха практически круглосуточно и делом, и словом помогают раненым бойцам. Каждый день они переживают с солдатами грустные истории смерти и войны.
Однако в каждом из этих нерушимых людей-глыб живут и их личные душевные переживания. Корреспондент рассказывает от первого лица истории шести госпитальных ангелов.
Ирина Романюха, менеджер-экономист, 31 годГоворят, если вы хоть раз побывали в госпитале, то точно туда вернётесь. По себе могу сказать, что это чистая правда: невозможно отказывать в помощи ребятам, когда они спрашивают: «А ты завтра когда будешь? Подстрижёшь меня? Вывезешь погулять на коляске?». Часто бывает, что парням нужна не только материальная помощь. Им просто надо, чтобы кто-то послушал и услышал их истории. Поэтому, наверное, я здесь, в госпитале – слушать, слышать и всячески помогать.
Я попала в Центральный военный госпиталь, когда увидела объявление, что туда привезли много раненых солдат и нужна срочная помощь. У меня был затянувшийся декретный отпуск, и мне не пришлось отпрашиваться с работы. Мы с подругами просто собрали из списка необходимого всё что смогли и уехали.
Как-то я была на тренинге по психологии, где объясняли, что каждый становится волонтёром по своим внутренним причинам, каждый приходит в госпиталь за чем-то своим. Я полностью согласна с этой мыслью, ведь в своё время мой брат попал в ДТП, и я никогда не забуду этот короткий отрезок времени, когда мы мчались к нему в больницу. Ты едешь и думаешь: «Кто там с ним? Что за врачи рядом? Ему оказывается помощь?».
Так и в госпитале: часто родственники ребят банально не успевают сразу же приехать, и важно, чтобы кто-то в эти минуты, часы или дни находился рядом с бойцом. Другой раз даже случается, что у солдата нет родственников или есть, например, только жена, которая не может оставить маленького ребёнка или бросить на несколько дней хозяйство. И тогда ты просто находишься где-то рядом, выполняешь какие-то небольшие просьбы.
Как и все ребята из госпиталя, я очень много могу рассказывать о наших парнях. Они ведь правда самые лучшие! Вот, например, Саша Чалапчий, у которого нет обеих ног выше колена. Как только ему сделали протезы, Саша постоянно стал находиться в движении! Встретила его как-то в коридоре, а он говорит: «У меня пасека, надо научиться хорошо ходить и стоять, потому что придётся весной вытаскивать рамки из ульев».
Ещё запомнился Руслан Филипсонов. Во время боёв под Луганском он вытащил на себе шестерых раненых товарищей, а когда переносил седьмого, то сам попал под обстрел и получил множественные увечья. О таких говорят «на нём не было живого места» – перебиты ноги, руки, осколочные ранения брюшной полости. Он долгое время не вставал с кровати, а мы всячески пытались его подбодрить. Придумали имена его перебитым ногам: называли их девчонками, одну прозвали Верой. Когда Руслан улетел на реабилитацию в Австрию, то шутил, что они с «девчонками» передают всем привет.
Бойцы очень плохо переносят годовщины трагедий, начинают заново переосмысливать страшные события, копаются в себе. Один парень вспоминал в годовщину боя, в котором был ранен: он отдал своему другу приказ идти вместе с ним на задание. Тот не хотел, умолял оставить его в расположении, говорил, что чувствует неладное, а его ведь дома ждёт невеста. В итоге судьба распорядилась так, что он погиб. И боец, который отдал ему приказ, очень сожалел об этом.
Я же считаю, что сожалеть – последнее дело. Нужно принимать всё, что тебе преподносит жизнь. Мне, кстати, всегда хотелось быть врачом, и теперь появилась надежда, что ещё не поздно заняться медициной и посвятить себя помощи людям.
Андрей Нановский, менеджер пораспространениюпечатных изданий,30 лет Раньше я активно работал в сфере медиа. Но издательства имеют свойство закрываться, так что перед началом АТО я был в «рабочем перерыве». Помню, когда один мой коллега вернулся с российско-грузинской войны, то сказал, что следующим театром боевых действий будет Украина. Тогда я и представить не мог, что эти слова окажутся пророческими.
В Центральный военный госпиталь я попал, наткнувшись в фейсбуке на объявление, что им нужны волонтёры. Искали, в частности, парней, которые могли бы переносить раненых, переворачивать лежачих, гонять каталки из операционных в палаты, возить ребят в инвалидных креслах. В госпиталь нужно было приходить на несколько часов в день, но после моего первого дня там я осознал: совесть не позволит мне помогать каких-то пару часов в сутки. Я почувствовал себя по-настоящему полезным, и с октября 2014 года всё свободное время провожу в военном госпитале.
Фото Дмитрия Никонорова
Андрей Нановський вот уже год занимается ранеными в Киевском военном госпитале
[url=http://]
За прошедший год мне встречались разные жизненные истории. Было сокрытие бойцами фактов своего участия в боевых действиях: парни из добровольческих батальонов получали увечья, ампутации, но имели проблемы с признанием себя участниками АТО. Были шутки вроде «Хочу пятку почесать, а её же нет» или «У меня столько сукровицы набежало - может, кровянку приготовим?».
Случалось, что прибывает борт с бойцами, ты доставляешь одного из солдат в палату, глубокой ночью с ним остаются девчонки, утром возвращаешься и, не переодевшись, мчишь его же в реанимацию, а уже в обед этот солдат умирает. Я буду вспоминать мужество девятилетнего мальчика, который пережил смерть отца и матери, ушедших один за другим. Буду помнить силу парня, которому было не больше 23-24 лет и у которого решался вопрос с ампутацией. Когда с ещё одним волонтёром ждали лифт, чтобы отвести этого бойца на УЗИ, к нам подошёл врач и констатировал: «Коленный сустав поражён. Ногу нужно срочно ампутировать выше колена». Боец слушал нелёгкий вердикт, но держался большим молодцом и не падал духом уже после операции.
Я не перестаю удивляться силе раненых ребят. Такого оптимизма, как здесь, в госпитале, я не видел никогда в жизни.
Елена Климина, маркетолог, 32 годаДо начала АТО я работала в страховой компании, воспитывала сына и по возможности занималась помощью онкобольным детям. О том, что в Центральном военном госпитале нужна помощь, я узнала из фейсбука в августе 2014-го. Сначала помогала своими силами, также собирала помощь среди друзей и родных. Потом, когда едва ли не каждую неделю в госпиталь поступали борта с десятками тяжелораненых солдат, я поняла, что исключительно своими силами не справиться, нужна помощь извне.
Я стала писать в соцсети заметки о военном госпитале. Сначала у меня было чуть больше сотни друзей, потом список стал расширяться. Сейчас, имея несколько тысяч френдов, посредством фейсбука и благодаря сотням небезразличных людей есть возможность продолжать помогать парням. Людей, которые помогают госпиталю, хотя сами часто находятся в сложных ситуациях, я никогда не перестану благодарить.
Фото Дмитрия Никонорова
Елена Климина раньше помогала онкобольным детям, а сейчас - волонтер в госпитале
[/url]
Помню, у нас лежал 22-летний боец третьего полка спецназа Василий Петринко. Парень был тяжело ранен в голову, долгое время находился в коме. Во время боёв в июле прошлого года он и ещё несколько наших раненых солдат попали в город Гуково Ростовской области. Мама Васи тогда чудом уговорила вернуть сына в Украину. В госпитале парень далеко не сразу встал на ноги, но мужественно справлялся со своей бедой.
Как-то я зашла к нему в палату и увидела, что у Васи в изголовье лежит сдутый мяч – оказалось, он любит футбол. Тогда я написала пост в фейсбуке, что неплохо бы достать для него мяч с автографами наших футболистов. И представляете, буквально через десять минут мне написал [вратарь Динамо] Александр Шовковский. Он лично передал Васе мяч с автографами.
Вообще мне очень сложно выделить кого-то из ребят - мол, этот классный парень, а этот боец такой себе. Нужно помогать всем защитникам Украины. Лично для меня это дело чести и совести, которым я продолжу заниматься.
Нередко спрашивают, что из еды принести раненым бойцам. Так вот, делюсь: ребята часто просят приготовить им жареную картошку с луком и салом. Девочки, которые живут поближе к госпиталю, за время войны уже стали настоящими картофельными гуру. А ещё у нас есть парни, у которых после ранений челюсти временно зашиты скобами. Им нужно либо доставать специальное питание, либо готовить всё жидкое и перетёртое. Бывало, мы измельчали блендером салат оливье и тёрли фрукты со сливками. Такие, казалось бы, мелочи, очень радуют ребят, а в улыбках бойцов, как известно, и заключается наше волонтёрское счастье.
Анна Гвоздяр, директор рекламной компании, 25 летНаша большая национальная борьба для меня началась с Майдана. Я старалась помогать медслужбе, приходила на большие вече, участвовала почти во всех больших разгонах. До Майдана, кстати, очень боялась крови, а после того как однажды пришлось бинтовать мужчину с пробитой головой, от страха не осталось и следа.
Хорошо помню события возле Октябрьского дворца, когда силовики начали применять против нас оружие. Я увидела раненого мужчину в возрасте, подбежала, стала тащить его на себе. Груз был довольно тяжёлый, и, когда я добралась до баррикады перед дворцом, на помощь мне пришли парни, которые дежурили на блокпосту. До сих пор не знаю, остались ли после бойни 18-20 февоаля 2014-го живы те ребята и тот мужчина.
В феврале прошлого года мне пришлось срочно уехать в Польшу. Оказалось, что в день моего отъезда на Институтской начали массово отстреливать людей. Я не находила себе места: сидела перед телевизором и за компьютером в Варшаве, глотала слёзы и винила себя, что уехала, оставив всех погибать. Сейчас это кажется глупым, но тогда я была уверена, что если бы осталась, могла спасти ребят.
Там же, в Варшаве, я встретила раненых активистов Майдана, которых привезли на лечение. Там был Ярослав, который потерял – ему бросили под ноги гранату. Это сейчас уже привычно видеть ребят с ампутациями, а тогда было сложно воспринимать подобное. Но Ярослав держался, не падал духом.
В Центральный военный госпиталь я попала после того, как туда привезли большую группу раненых солдат после трагедии под Волновахой в июне прошлого года. В госпитале стало собираться большое волонтерское движение, ещё не было понятно, кто и за что будет отвечать, так что каждый из нас просто делал всё что мог. Не было и нет понятий «известный волонтёр» или «просто волонтёр», мы все равны.
За всё время в госпитале мне встретилось так много светлых и мужественных людей, что о каждом из них можно написать книгу. Были случаи, которые меня лично поражали и закаляли. Например, история Владимира Доноса из 42-го тербата, который потерял в Иловайске ногу, лежал в куче с мёртвыми, попал в плен, выжил и остался после пережитого настоящим мужчиной и человеком.
Поразили истории ребят из 72-й бригады, которые с тяжёлыми ранениями, перемотанные жгутами и шнурками (потому что жгутов не хватало на все раны), ползли на животах через какие-то подсолнухи в Россию, пережидали, обходили там погоню за собой и выходили назад в Украину. Война, надо сказать, показала и показывает нам все стороны жизни.
Помню, как мне довелось стоять над человеком, которого покидала жизнь. Как-то ко мне подошёл врач и попросил, чтобы я вывела из палаты сестру умирающего солдата. Тогда было ясно, что боец продержится всего несколько часов. Военный был в агонии, плакал, цеплялся за жизнь и очень не хотел уходить. Это страшно и больно, но я ничего не могла поделать – просто стояла над ним. Солдат продержался около суток, он был первый, но, к сожалению, не единственный, кого мне пришлось одевать «в другую сторону».
Когда после всего пережитого мне задают вопрос «Чем будешь заниматься дальше?», не знаю, что отвечать. В отличие от многих других волонтёров, я не бросала работу, всегда могу вернуться в маркетинг и пиар. С другой стороны, то, что сейчас переживает Украина, не закончится просто подписанием каких-то соглашений. Значит, ещё будет нужна помощь – буду нужна и я.
Наталья Юсупова, бизнес-ледиВ госпиталь меня привело желание помогать. 5 июня 2014 года я просто позвонила одной из волонтёров, спросила, в чём нуждаются наши бойцы. В ответ услышала, что можно не приходить, достаточно просто передать деньги. Я возмутилась, спросила ещё раз, что нужно принести ребятам. Мне ответили: «Клубники». Я привезла клубнику, но волонтёрам, которые были на тот момент в госпитале, она почему-то не понравилась. Они организовали даже какой-то неясный мне скандал.
С этого скандала и началась моя работа в госпитале. Людей, которые тогда пытались поругаться со мной, здесь уже давно нет. Я же прихожу в госпиталь полтора года и буду продолжать, пока в этом есть необходимость. С первых дней я стала писать посты в фейсбуке о солдатах, о том, что необходимо привезти в госпиталь. И это начало работать! Люди читали мои сообщения, отписывались, сами присоединялись к помощи и сбору средств.
О наших солдатах я могла бы рассказывать день и ночь, меня искренне поражают их истории. Но, поскольку я – мать 19-летнего парня, то больше всего меня задевают истории ребят такого возраста, как мой сын. Помню, боец по имени Серёжа, которому было всего 19 лет, лишился одной из ног выше колена. Я подошла к Серёже сразу после реанимации - он тогда был ослаблен, всё болело, он расплакался. Сейчас же у этого парня всё хорошо: он женился и вошёл в паралимпийскую сборную!
Вспоминаю ещё Рому: он только в марте подписал контракт, а уже в мае его отправили в зону АТО. Рома был на передовой водителем БМП, его подорвали, он едва не сгорел. Голова солдата держалась чуть ли не на хряще… Сейчас Рома поправился, скоро ему будет 21 год, и мы по сей день продолжаем общаться.
На самом деле, независимо от возраста, все наши ребята очень хорошие. Они редко просят что-нибудь этакое. Если из еды, то часто просят, чтобы я пожарила картошку или моя мама сварила им борщ. Всегда стараюсь выполнять их просьбы, но со своей стороны тоже требую, чтобы они обязательно ели и набирались сил. Ещё прошу, чтобы те, кто не учился, после лечения обязательно получили образование, находили себя в мирной жизни.
Как бы мне ни хотелось, не думаю, что всё это очень быстро закончится. Украине и украинцам понадобится не один год, чтобы восстановиться после АТО. Так же и в госпитале: бойцы ещё будут продолжать лечение и реабилитацию, а значит, нужна будет помощь, и я буду здесь.
Елена Невзорова, частный предпринимательВ своё время я и представить не могла, что военный госпиталь станет моим вторым домом. Летом прошлого года я была не в Украине и случайно увидела, как кто-то в соцсети лайкнул пост Натальи Юсуповой о том, что раненным солдатам нужна помощь. Тогда мы с подругой собрали денег и передали их бойцам. Так продолжалось несколько месяцев – я ходила в госпиталь, чтобы принести что-то.
Но потом Юсупова как-то спросила у меня: «Почему ты не остаешься, чтобы вывезти кого-то из ребят в коляске, просто поговорить с ними, посидеть несколько часов, послушать?». Не то чтобы я этого не хотела – просто думала, что если не имеешь медицинского образования, то лучше не мешать. Потом я стала приходить в госпиталь чаще, но сбор средств со своей семьи и друзей-знакомых по сей день не забросила.
Помню очень хорошо первого бойца, с которым нужно было просто посидеть и поговорить. Его звали Леонид, у него была ампутирована нога, а на войне погиб его брат. Но он был настолько целостный и сильный, что даже большие беды не смогли забрать у него любовь к жизни.
Часто говорю с ребятами, многие из которых годятся мне в сыновья. Всегда поражаюсь, как они, такие юные, после всего пережитого имеют взрослые и положительные мысли. Многие из ребят доверяют мне свои тайны, и, знаете, я тоже рассказываю им о каких-то своих переживаниях. Это больше чем просто доверие.
Не у каждого волонтёра есть свое отдельное поприще. Но мне лично очень нравится искусство. Поэтому сейчас мы с ребятами часто бываем на концертах, они поют и рисуют. А я радуюсь и свято верю, что на таких светлых людях, как наши солдаты, Украина сможет построить своё светлое европейское будущее.
***
Этот материал опубликован в №41 журнала Корреспондент от 16 октября 2015 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент, опубликованных на сайте Корреспондент.net, можно ознакомиться здесь.
