После терактов и масштабных катастроф врачи всегда отмечают рост числа неврозов. Впечатлительные люди боятся летать на самолетах, посещать людные места, спускаться в метро. О том, кто более всего подвержен тревогам и фобиям, как с ними бороться и может ли это состояние перейти в психическое расстройство, «Ленте.ру» рассказал профессор Центра психиатрии и наркологии им. В.П. Сербского, руководитель отдела социальных проблем психического здоровья Борис Положий.
«Лента.ру»: Что такое страх? Почему мы вдруг начинаем бояться?
Это проявление деструктивного страха?
Практически невозможно заранее предсказать, как поведет себя тот или иной человек в критической ситуации. Можно лишь делать прогнозы по некоторым личностям. Говорят же, что есть трусливые люди, которые боятся собственной тени. Это не болезнь, а особенность характера, которая существенно ограничивает личностные возможности человека. Такой человек склонен к панике. Вместо того чтобы решать проблемы, он предпочитает скрыться от них.
На кого трагические события оказывают наибольшее влияние?
На неуверенных в себе, мнительных людей. Причем психических расстройств у них, как правило, нет, но даже в повседневной жизни такие граждане все время беспокоятся, как бы чего не случилось. А когда что-то происходит, негативная информация подобных личностей провоцирует на избегающее поведение. То есть они начинают исключать из своей жизни все то, что, по их мнению, может принести им несчастье. Например, перестают посещать массовые мероприятия, ходить в рестораны, ездить в метро. Но и у них по прошествии времени мощное воздействие страха постепенно снижается, и они возвращаются к нормальной жизни.
Много таких людей?
Статистика отсутствует. Обычно они не попадают в поле зрения психиатров и психологов. Но я бы не сказал, что это такая уж маленькая доля населения. Вспомните: излишне тревожные знакомые есть почти у каждого.
Можно ли сказать, что подрыв российского лайнера в Египте и теракты в Париже вызвали чувство страха у россиян?
Конечно, на психику эта информация действует негативно. Но уравновешенные люди не дают страху развернуться настолько, чтобы отказаться от привычной жизни. Я сам вскоре после трагедии в Египте возвращался из командировки на самолете. Я не заметил паники, самолет был полон — никто не сдавал билеты. Все-таки у людей преобладает трезвое мышление: да, произошло несчастье, катастрофа. Но это не значит, что надо прекращать жить, прекращать летать, посещать общественные места.
Тревожное состояние и чувство страха могут стать причинами психического расстройства?
В психиатрии есть такое понятие — посттравматическое стрессовое расстройство. Оно встречается у тех, кто попал в критическую ситуацию. Не такую, когда с работы уволят. А, допустим, был в заложниках у бандитов, остался цел. Казалось бы — человек благополучно пережил кризис. А через полгода накрывает — начинает развиваться это заболевание. Оно бывает даже у людей вроде бы привыкших к стрессу: спасателей, врачей, полицейских. Но это не подходит для нашего случая. Мы же говорим о человеке, который следит за происходящим со стороны, через новости. Нет ситуаций, угрожающих его жизни. То есть эта ситуация его тревожит, но представляется как нечто аморфное, что может произойти, а может и нет.
Надо ли мириться со своим страхом? Стоит ли прекратить на какое-то время пользоваться метро, ходить на концерты или наоборот — стоит переломить свою мнительность?
Страху поддаваться нельзя. Тут велика роль средств массовой информации. Они должны разъяснять, что всего предусмотреть невозможно и никто не знает, что его ждет завтра. Можно, например, под машину попасть. По статистике гораздо больше людей становятся жертвами автомобильных аварий, чем терактов. И что теперь — из дома не выходить? Нужно постараться с холодной головой все это проанализировать.
Беседовала Наталья Гранина
