Запрет на медные котлы. Нормативы по сорнякам почти вековой давности. Коровы, которые дают неправильное молоко. «Лента.ру» разбиралась, что мешает российскому агропрому развиваться и почему аграрии не используют инструменты политического лоббирования для продвижения своих интересов, при том что сегодня поддержка сельского хозяйства — тренд, тесно увязанный с важным для государства внешнеполитическим вектором.
Олег Сирота год назад решился бросить IT-отрасль и круто изменить свою жизнь — заняться сыроварением. Участок под фермерское хозяйство он получил в аренду в Истринском районе Подмосковья (глава района — экс-лидер партии «Правое дело» Андрей Дунаев). 22 августа у Сироты прошла первая продажа готовой продукции в магазинчике при фабрике. «Моцарелла разлетелась за 20 минут, мы сварили пять килограммов — пришлось не давать больше двух шариков в руки. А йогурт ушел за час», — с воодушевлением рассказывает фермер «Ленте.ру».
Однако проект производства «европейских» сыров наткнулся на серьезные препятствия. Во-первых, молоко: оно для сыра нужно с высоким содержанием жира и стабильным белком, а найти такое в России трудно. «В советское время мы молоко перерабатывали в основном на масло, поэтому у нас породы молочных коров выведены на жир, а не на белок», — объясняет Сирота. Поэтому фермер собирается строить собственный коровник, чтобы быть уверенным в качестве сырья. Заквасок отечественного производства для сыра тоже пока не удалось найти: «Надо еще съездить в Углич, говорят, там есть лаборатория».
Надежды на то, что падение курса рубля сделает российскую продукцию более конкурентоспособной, как это случилось в кризис 1998 года, Корнев не разделяет. «Когда рубль падал в декабре, мы как раз контрактовались на закупку семян, удобрений, операционные затраты, ремонт запчастей и покупку недостающей сельхозтехники, — рассказывает он. — Все пришлось брать по очень высокому курсу, даже по евро за 90 рублей. Хороший урожай в Центральном Нечерноземье выровнял затраты, но себестоимость все равно очень высока». А спрос в кризис, по мнению Корнева, будет только падать: «Я живу в Тамбовской области и вижу, что люди живут небогато, они просто меньше начнут покупать». К слову, в США одна из форм поддержки агропрома — талоны для малоимущих на продуктовые наборы местного производства.
Разрозненные жалобы аграриев дают представление о масштабах проблемы. Производство конкурентоспособной сельхозтехники, агрохимии, семян, кормов, развитие племенных хозяйств — все это слишком крупные инфраструктурные проекты, без помощи государства их не реализуешь.
В США и Европе посредниками между государством и отраслью выступает сильное аграрное лобби, мимо внимания которого не проходит даже небольшое колебание цен на рынке, идущее во вред производителю. Недавняя акция во Франции: фермеры в городе Эрнэ засыпали подъезды к супермаркетам навозом, протестуя против низких закупочных цен. «Если бы я у нас такое сделал, меня бы, наверное, арестовали на пятой минуте», — признался в беседе с «Лентой.ру» один фермер. Ужесточение митингового законодательство отбило у россиян охоту стучать касками и выливать молоко на тротуары.
В лице АККОР государство фактически выбрало себе переговорщика от лица отрасли и общается с этим переговорщиком в рамках ОНФ. Погектарные субсидии, положенные всем без исключения, малы, зато есть госдотации, и распределяющий их Минсельхоз становится в этой схеме ключевым игроком. «243 миллиарда рублей Минсельхоз распределяет по регионам, в известной только Минсельхозу пропорции, — говорит Константин Бабкин. — А региональные минсельхозы распределяют их между фермерами. По какому принципу — неизвестно, статистика непрозрачна. Ходит упорный слух, что 82 процента дотаций получают 18 крупнейших холдингов, но она нигде не публикуется. Фермер сильно зависит от решений чиновников».
Имея дело с отдельным чиновником, свои интересы можно лоббировать самым проверенным и простым русским способом: коррупцией. «Нормы по сорнякам — древние, 30-х годов, сейчас совсем другая агрохимия. Но Россельхоз наложит тебе по этим нормам карантин — и все пропало. Поэтому проще дать взятку и свою маленькую проблему решить», — поделился один подмосковный фермер с «Лентой.ру» на условиях анонимности.
Средний размер взятки в России в первой половине 2015 года — 200 тысяч рублей. А какова цена политического продвижения? По оценкам политтехнологов, средняя цена мандата на выборах в Госдуму — 5 миллионов долларов. Для сравнения: 5 миллионов долларов — это весь лоббистский бюджет Национального хлопкового совета США за период с 1999-го по 2011 годы. В пораженной административным ресурсом России избирать своего депутата очень дорого, хуже того — это ничего не дает в условиях монопольного положения ЕР. Приходится признать, что в этой ситуации инвестиции в подкуп чиновников выглядят более рациональной стратегией, пусть и не имеющей отношения к развитию страны.
Аграрии в России защищают не агропром — каждый защищает свое производство. Интересы отрасли фрагментированы, и власть на них реагирует ситуативно и точечно. Например, может разрешить Олегу Сироте варить пармезан в медном котле. Но поставить вопросы, связанные с серьезным финансированием, могут только сильные партии или крупные холдинги. Первых нет, а вторых, судя по концепции развития малых фермерских хозяйств, не предвидится. В этих обстоятельствах лучшее, что ждет наш АПК, — это отлаженная «отверточная сборка» еды на основе импортных составляющих: техники, семян, удобрений, привозных пород. Агропромышленную революцию просто некому затевать.
Наталья Рожкова
