Руководство Музейно-выставочного объединения «Манеж» будет настаивать на возбуждении уголовного дела по факту погрома членами движения «Божья воля» выставки «Скульптуры, которых мы не видим». В понедельник предполагается сделать экспертную оценку материального ущерба, после чего в правоохранительные органы будет подано соответствующее заявление. В результате действий вандалов пострадали четыре работы скульптора Вадима Сидура.
Движение с вызывающим названием «Божья воля» для своих хулиганских акций выбирает ведущие культурные институции. Если театр — то МХТ, если выставка — то «Манеж» (при том что в Москве с 1989 года существует Музей Вадима Сидура, только, приди погромщики туда, это не имело бы большого резонанса). Расчет на широкую огласку оказывается успешным — имя лидера экстремистской религиозной организации Дмитрия Цорионова сейчас у всех на слуху. Это его звездный час, момент ликования. Смотрители «Манежа» рассказывают, что когда охранники оттеснили вандалов, те очень веселились: корчили гримасы и показывали пальцами рожки, что совсем уж странно для людей, называющих себя православными. Как-никак знак бесовщины.
И если руководители «Манежа» пока воздерживаются от комментариев, с журналистами общается только пресс-секретарь Елена Карнеева, то Цорионов охотно дает интервью. В частности, говорит, что он ничего и не попортил, так, только какую-то тарелку случайно разбил. Это неправда.
Существенно пострадали произведения Вадима Сидура. В прессе ошибочно их называют скульптурами, скульптур на выставке действительно много, однако испорчены гравюры, вырезанные на листах линолеума. Все — на библейские сюжеты. Елена Карнеева подчеркивает, это — государственное имущество:
— Цорионов повредил экспонаты, принадлежащие музейным фондам. Повреждения серьезные. Экспонаты бросали на пол, их рвали. У гравюр разрушены некоторые фрагменты. У одной работы отломан уголок приличного размера.
— Сейчас многие предъявляют претензии к вашей охране. Почему они не пресекли действия таких посетителей выставки?
— Выставка занимает площадь три тысячи квадратных метров. Наша охрана спасла экспозицию, потому что эти люди планировали разгромить все. Охранники быстро среагировали, вызвали полицию. Они действовали строго по регламенту: оттесняли погромщиков, не применяя при этом физической силы. Кстати, в бой вступали зрители, закрывали грудью работы.
— Где сейчас находятся поврежденные вещи?
— В полиции. На их месте лежат белые таблички с нашими извинениями перед посетителями, — сообщает Елена Карнеева.
Организаторам выставки «Скульптуры, которых мы не видим» в московском «Манеже» удалось привлечь внимание правоохранительных органов к акту вандализма, совершенному так называемыми «православными активистами». Но этого может оказаться недостаточно, чтобы остановить «маховик псевдорелигиозной цензуры», — так назвал подобные претензии к художникам бывший директор Музея и общественного центра имени А. Д. Сахарова, правозащитник Юрий Самодуров. В интервью Радио Свобода он неоднократно подчеркнул, что, по его мнению, Дмитрий Цорионов (Энтео) и его сторонники получают покровительство и одобрение со стороны высокопоставленных чиновников от церкви, при этом лидеры «ведущих художественных институций страны» недальновидно отмалчиваются:
— В 2003 году в Музее-центре имени А. Д. Сахарова была разгромлена выставка «Осторожно! Религия». Был суд, и виновными были признаны не те, кто ее разгромил, а организаторы выставки. А в 2007 году в Музее-центре имени А. Д. Сахарова была выставка «Запретное искусство — 2006» и тоже суд признал организаторов выставки виновными в ее проведении. И вот с тех пор маховик этой псевдорелигиозной цензуры раскручивается. И был еще почти десяток случаев, когда громили выставки. И вот последний громкий случай перед погромом в «Манеже» был связан со спектаклем «Тангейзер» в Новосибирске: по требованию верующих был уволен директор театра, а постановку сняли с репертуара. Что касается ситуации в «Манеже». Я лично видел Цорионова. Он пытался напасть на шествие кочевого Музея современного искусства, которое мы проводили по бульварам. На мой взгляд, он не вполне здоровый человек, не в том плане, что он не отвечает за свои поступки, а в том плане, что у него в голове, как принято выражаться, «тараканы». Но дело не в «тараканах» в его в голове, а в том, что его поддерживает Патриархия. Он создал некое движение, и были фотографии в «Фейсбуке», какая-то церемония в церкви была, так его и его активистов в соответствующем наряде принимали. В общем, патриархия его поддерживает и делала это все время.
Если и сегодня, после попытки погрома выставки в «Манеже», Цорионов избежит серьезного наказания — я имею в виду наказание за вандализм — это либо лишение свободы, либо очень крупный штраф — если он этого наказания избежит, это будет означать, что Патриархия фактически его поддерживает, хотя представители патриархии могут говорить какие-то другие слова. И второе, что мне кажется даже более существенным. Если сейчас не будет какого-то публичного заявления руководителей ведущих художественных институций нашей страны по поводу того, что произошло в «Манеже», и не будет их требования к прокуратуре серьезно наказать Цорионова за этот погром, то, в общем, надо сделать вывод, что этот погром закономерен, и что художественное сообщество не способно себя никаким образом защищать, кроме введения самоцензуры.
Я могу перечислить эти институции: Эрмитаж, Русский музей, Третьяковская галерея, Государственный центр современного искусства, Московский музей современного искусства, еще множество авторитетных институций есть. Так вот, если их руководство не выступает по поводу того, что произошло в «Манеже», — или каждый из них, или вместе — с публичным обращением и заявлением: «Мы требуем от прокуратуры серьезно наказать Цорионова за этот погром», то значит, художественное сообщество не в состоянии себя защитить, точнее, оно готово к самоцензуре.
Сегодня показать какие-либо работы в музеях и галереях при риске, что это может вызвать раздражение у священников и православных активистов, почти никто не решается. Погром в «Манеже» показал абсурдность ситуации, потому что там на этой выставке вообще нет работ, которые, с моей точки зрения, могли бы вызвать недовольство верующих людей в том, что называют религиозными чувствами. Это означает, что граница «дозволенного» все сдвигается и сдвигается. И православные активисты начинают вести себя просто как гопники, как отряды хунвейбинов. Но они пользуются покровительством, прежде всего, руководства РПЦ. Из-за этого представители художественных институтов предпочитают не связываться. Потому что все думают: «до нас дело не дойдет», либо «мы не будем у себя показывать то, что может вызвать какие-то резкие отрицательные реакции, побережемся». Так вот, поберечься уже невозможно, потому что никто даже не представлял себе, что на работы Вадима Сидура могут обратить внимание Цорионов или кто-то вроде него.
Но Всеволод Чаплин (председатель Синодального отдела по взаимодействию Церкви и общества Московского Патриархата. — РС), реагируя на саму выставку и на погром, сказал, что, конечно, громить нехорошо, но ведь и закон не надо нарушать, организуя такие выставки. Он имел в виду закон об оскорблении религиозных чувств, статью 282-ю, в которой речь идет о разжигании религиозной розни. Он фактически сказал, что ряд работ на этой выставке не нужно было экспонировать.
В общем, итог двойной. Если Цорионов не будет серьезно наказан, это значит, что РПЦ в лице высшего руководства, иерархов, администрации, Цорионова серьезно поддерживает. Если же руководители художественных институций отмолчатся и не сделают заявление, что они требуют серьезно наказать Цорионова, и не обратятся с этим в прокуратуру, то остается только самоцензура при организации выставок в будущем. Она будет только усиливаться.
Это означает, что художественное сообщество защитить себя не в состоянии. Потому что у художественного сообщества есть формальные лидеры по должности — это руководители художественных институций. Они не рядовые художники в смысле слова «рядовые» как не занимающие руководящих постов. Рядовые же художники не могут создавать отряды самообороны на выставках. И посетители на выставках тоже не могут создавать отряды самообороны. На погром должна быть реакция прокуратуры и руководителей художественных институций, которые должны, грубо говоря, вступить в спор с покровителями Цорионова. Боюсь, что вступить в спор с ними никто из тех, о ком я говорю, не хочет, и все они делают вид, что этих покровителей нет, что Цорионов сам по себе. Но это не так, — говорит Юрий Самодуров.
Заведующий отделом новейших течений петербургского Государственного Русского музея Александр Боровский не считает акт вандализма в Москве исключительным событием и не видит, как еще можно защитить музеи от вандалов:
— Нет, безусловно, надо все делать законным путем. Ни один музей не может позволить себе, чтобы его вещи крушили, и ни одна прокуратура в этом случае не сможет отказать музею. А вот когда выставки частные, здесь начинается тягомотина — разбили, не разбили, просто уронили. Они же тоже не идиоты — ломать музейные вещи. Это не больные люди, это перевозбужденные люди. Настоящих буйных-то мало, которые готовы срок сидеть. Ничего серьезного в музейных национальных собраниях они, слава Богу, не крушили. Им надо в маленькую лазеечку проскользнуть, Чаплин скажет, что обе стороны плохие — все это мы проходили. Может быть, это не совпадает с генеральной линией либеральной — но мне кажется, не надо быть слишком пугливыми. Я считаю, если попадутся под руку, надо мужские качества проявить — и охране, и художникам, если будут рядом. Вот посмотрим, как они будут физически бороться за свои идеи. Не дай Бог, чтобы это все продолжалось, но, мне кажется, от первого подзатыльника... Тоже мне, Савонаролы из подворотни! Не думаю, что действия этой компании направлены против музеев, они просто хотят заявить о своем видении ситуации. Ведь в музее есть охрана, успеют схватить до — хорошо, после — прекрасно: накостыляют по шее, сдадут в полицию. Если что-то музейное тронут, тут уже от срока им не отвертеться, никакая политика не поможет. Но в целом, что касается этого Энтео, или как его там, — не надо множить эти мерзости. Это перевозбужденный мальчонка, он хочет славы, у него руки потеют, ведь заметьте — все это делается под камеры. И когда мы говорим о них — создаем для них почву. Болезненные честолюбцы были всегда, к Церкви это не имеет никакого отношения, а из-за безнаказанности все сходит им с рук. Те дяди, которые их привечают, сами не понимают, кого они вскармливают. Но вообще это не самая страшная угроза для культуры — самая страшная исходит из других мест.
— Не из министерства ли культуры?
— Ну, министерство ничем не уничтожает. Гораздо страшнее Энтео — безразличие народа к любым акциям. Кстати, государственные институции искусство не трогают — тут тоже не надо нагнетать лишнего. Я был знаком с одним иранским директором, у них прекрасное собрание современного искусства еще со времен шаха. И вот приходит аятолла и говорит: абстракцию показывать можно, а там, где изображение — поп-арт и прочее — конечно, нельзя. Вот этого у нас, слава богу, нет. Но всегда есть люди, которые ловят момент и рекламируют только сами себя. Помните, был сумасшедший, который порезал картину «Иван Грозный»? А это не сумасшедшие, и не надо делать из них героев реакции, это тоже важно.
