Даже цветочная клумба может стать частью политики. Особенно если она находится на видном месте и имеет правильную форму и цвет. Так, например, она может иметь форму советской звезды и состоять из красных цветов герани, которые в течение 70 лет цветут во внутреннем дворе дворца Цецилиенхоф — флористическое напоминание о Потсдамской конференции, которая проходила там с 17 июля по 2 августа 1945 года. Эту звезду из цветов герани выложили нанятые Советами садовники за несколько недель до конференции, и клумба была отнюдь не просто украшением. С помощью этой звезды Сталин сигнализировал другим участникам конференции — американскому президенту Трумэну, британскому премьер-министру Черчиллю и его преемнику Эттли — о том, что он не только является организатором встречи, но и хозяином, и поэтому занимает более высокое положение.
Понятно, что звезда была маленькой провокацией, булавочным уколом, особенно в адрес главного оппонента Сталина, то есть Черчилля, который каждый день должен был проходить мимо этого пламенного цветочного символа. Дело в том, что путь британской делегации лежал через двор, тогда как американцы для своей делегации заняли помещение, расположенное над левым входом, а представители Советов расположились над входом на террасу со стороны озера. Даже распределение помещений во дворце на точно определенные сектора не обошлось без политики. На первом этаже американцы и советские получили в свое распоряжение по 12 помещений — Сталину, например, достался бывший рабочий кабинет принцессы Цецилии — до сих пор там стоит ее, скорее, скромный письменный стол, выполненный в стиле эпохи грюндерства. Британцы были расквартированы на верхнем этаже, в 11 помещениях, а 12-е находилось на нижнем этаже, и через него Черчиллю приходилось проходить каждый день, чтобы попасть в конференц-зал. Было бы удобнее подниматься прямо в зал по главной лестнице с ее искусно выточенными перилами. Однако в таком случае британцы получили бы возможность каждый день эффектно себя преподносить, и поэтому сталинские работники смогли довольно хитроумным образом этому помешать.
В настоящее время проведена основательная санация дворца. Гостиница и ресторан, в меню которого в первые годы после воссоединения Германии указывались блюда трех делегаций, сегодня закрыты. Однако в последние недели из-за юбилея состоявшейся там конференции посетители все едут и едут в этот комплекс. Толпы туристов приезжают на автобусах и проходят по помещениям дворца. Интерес к дворцу Цецилиенхоф и его истории проявляют посетители со всего мира, в том числе китайцы и японцы, и в какой-то момент они, пораженные, останавливаются у специально доставленного в то время из Москвы круглого стола для проведения конференции с оригинальными рядами стульев. При этом спинки у тех стульев, которые были предназначены для трех великих политиков, заметно выше остальных. Как и остальная мебель, они были привезены туда из других дворцов, принадлежавших Гогенцоллернам, а после проведения конференции остались во дворце Цецилиенхоф, статус которого в 1951 году был повышен до мемориального комплекса. В настоящее время там открыта выставка, которая в 2012 году была основательно обновлена.
Интерес к этому совсем не старому дворцу, существующий даже на далеком Востоке, может, на первый взгляд, показаться странным. Однако в нем отражается большое значение Потсдамской конференции, которое сохранилось, судя по всему, в коллективной памяти, хотя достигнутые там договоренности во многом уже утратили свое значение. Конечно, в Потсдаме было решено создать совет министров иностранных дел, была достигнута расплывчатая договоренность относительно раздела немецкого военного и торгового флота, было принято решение о политическом устройстве Германии, а также об «основных экономических принципах» — все это без конкретных деталей. Наиболее определенным было решение о продвижении на запад границы Польши с вытекающим из этого «переселением немецкого населения». В конце работы Конференции не было никакого обязывающего с точки зрения международного права договора, никакого «Потсдамского соглашения», как его иногда охотно называют, а только подписанный Сталиным, Трумэном и Эттли протокол «Берлинской конференции» — это его официальное название. И тем не менее в Потсдаме были заложены основы раздела Германии, а после конференции разделение на западные и восточные зоны влияния стало лишь крепнуть.
На самом деле конференция должна была проходить в Берлине, однако столица побежденного врага оказалась для этого слишком разрушенной. В отличие от этого в Потсдаме — маршал Жуков предложил этот город — сохранилось достаточное количество вилл для размещения членов делегаций, и кроме того, там находился удобный в смысле его охраны дворец. Для Сталина вопросы безопасности имели огромное значение, тогда как охрана Черчилля ограничивалась одним детективом из Скотланд-Ярда.
Но, несмотря на почти полностью сохранившуюся инфраструктуру, Советы были вынуждены приложить огромные усилия, чтобы сделать из Потсдама идеальное, в соответствии с их представлениями, место для проведения конференции. Расположенная к югу от озера Грибниц территория, на которой должны были проживать делегации, была тщательно проверена на наличие мин, после чего некоторые находившиеся там сады стали напоминать вспаханные поля. Советы отремонтировали и даже проложили новые дороги. Кроме того, были приведены в надлежащее состояние водопровод, электрические сети и канализация. Для Сталина была подготовлена вилла, которая сегодня находится по адресу улица Карл-Маркс-штрассе 27, Трумэн располагался по адресу улица Карл-Маркс-штрассе 2, а Черчилль и Эттли — на улице Вирхов-штрассе 23.
Американцы и британцы прибыли на самолете в аэропорт Гатов. Для того, чтобы облегчить путь к месту проведения конференции, между районом Сакров и парком Глинике был возведен понтонный мост, а еще Советы построили запасной деревянный мост на месте взорванного вермахтом моста Глинике. Кроме того, был отремонтирован узкий мост между районами Нойбабельсберг и Глинике.
В отличие от своих партнеров, Сталин не любил летать на самолете и прибыл в Берлин из Москвы на поезде. По специально построенной советской широкой колее его бронепоезд проследовал через Берлин и оказался в Потсдаме. По приказу главы советской службы безопасности Берии 18500 человек обеспечивали безопасность пути протяженностью в две тысячи километров, который дополнительно патрулировали восемь бронепоездов НКВД.
Несмотря на тщательное планирование, Сталин опоздал и приехал в Берлин не 15 июля, как это сделали Трумэн и Черчилль, а только 17 июля, на день позже запланированного начала работы конференции. Его задержали переговоры с китайцами, а врачи не разрешили ему лететь на самолете — такие причины привел он, извиняясь, но на самым деле это был всего лишь трюк для придания себе большей значимости. Трумэн и Черчилль воспользовались предоставленной возможности и ознакомились с достопримечательностями — они посетили Рейхстаг, Имперскую канцелярию, бункер фюрера, а также осмотрели руины Берлина. «Еще более удручающее впечатление, чем разрушенные дома, производила бесконечно длинная процессия, состоявшая из пожилых мужчин, женщин и детей, которые бродили там без всякой цели», — отметил Трумэн, вспоминая те дни.
17 июля Потсдамская конференция наконец начала свою работу. Примерно в полдень состоялся визит вежливости Сталина — он посетил Трумэна в его «маленьком Белом доме» (Little White House), где состоялся завтрак: Сталин был в своем белом мундире генералиссимуса со звездой Героя Советского Союза, Черчилль надел форму полковника 4-го Драгунского полка, которая была на нем в 1898 году во время подавления восстания махдистов, а Трумэн был одет в двубортный пиджак с галстуком вместо обычной бабочки.
Структура переговоров была быстро согласована — утром беседы министров иностранных дел, после обеда пленарные заседания, а вечером предусматривались торжественные мероприятия. Сталин для своего гала-вечера привез из Москвы пианистов и скрипачек. Черчилль ответил выступлением оркестра Королевских военно-воздушных сил.
Два события тех двух недель в Потсдаме стоят особняком. 25 июля Черчилль и его заместитель Эттли по причине парламентских выборов вылетели из Потсдама в Лондон, а вернулся назад только один из них — Черчилль потерпел поражение, и новым премьер-министром стал Эттли, «овца в овечьей шкуре» — так его в шутку называл его предшественник. После этого британцы играли на Конференции лишь второстепенную роль.
Еще более судьбоносным оказалось то, что произошло 16 июля: в пустыне штата Нью-Мексико была взорвана атомная бомба. Это событие, с точки зрения американцев, сразу же изменило соотношение сил, и они получили в руки, как они считали, решающий козырь против Сталина. Трумэн кратко информировал его об этом 24 июля и был удивлен его сдержанной реакцией. «Российский лидер не проявил особого интереса. Он лишь сказал, что рад этому и надеется на то, что мы сможем соответствующим образом использовать это в борьбе против японцев». Сталин был хорошим актером. Об успехах американцев в разработке атомной бомбы ему было известно уже давно. А 29 августа 1949 году равновесие страха в любом случае было восстановлено, и русские сравнялись в ядерной гонке вооружений: в Казахстане была взорвана первая советская атомная бомба.
