Нетаньяху, как Кассандра, предупреждал об опасности соглашения с Ираном. Прошло уже несколько дней после второапрельского ликования в швейцарской Лозанне по поводу подписания соглашения, и что? Небо на землю не упало, вроде все, как обычно. Просто настало время понять, что там, в Лозанне, нарешали. Разобраться непросто из-за оглушительных фанфар, раздающихся из Белого дома и ЕС, но необходимо. Если коротко, то все держится, как и земля, на трех китах.
Кит первый
Ирану очень нужны деньги. Те, свои, замороженные, и новые, от снятия санкций. Нефть упала в цене практически вдвое, а военные авантюры и содержание всяких зарубежных террористов — дело не дешевое. Вот, например, The Sunday Telegraph утверждает, что Иран передал ХАМАС десятки миллионов долларов на строительство тоннелей. Надо же как-то пополнять бюджет.
Кит второй
Ирану нужно провернуть дело так, чтобы национальная идея — ядерная программа осталась с определенными ограничениями, но осталась. Не так, как в Сирии, где уничтожали оборудование для производства химического оружия. Нет, для Ирана это неприемлемо. Никакого такого демонтажа и прочих перегибов.
Кит третий
Главному локомотиву переговоров — президенту США, позарез нужен хоть какой-то успех. Причем успех такой, чтоб фанфары звучали! Пусть он и «хромая утка», но Демпартия остается, да и вообще чем-то прославиться нужно.
А поскольку кит второй и третий противоречивы, то в ход пойдет вранье, да так, чтобы все в нем утонули. Одно вранье на Запад, другое — на Иран.
Что говорят США и Иран
Мы уже привыкли к тому, что наши арабские соседи на английском для внешнего мира говорят одно, а на арабском для внутреннего потребления — нечто совсем другое. Сравнение этих высказываний дает много информации для размышлений. В качестве рупора иранского понимания достигнутых соглашений можно взять, к примеру, Tehran Times, авторитетное проправительственное иранское издание. Ну, а взгляд западных партнеров по переговорам о блестящих итогах «лозаннского сидения» лучше всех излагает сам Барак Обама. Обама: «… — добились основы для сделки, которая отрежет все пути Ирану для развития ядерного оружия ... Иран не будет обогащать уран на передовых центрифугах, по крайней мере, в ближайшие 10 лет». А вот это же в изложении Tehran Times: «Иран будет продолжать свои исследования и программы развития на передовых центрифугах и проводить свои программы R&D (Research and development — Исследования и разработки) на центрифугах IR-4, IR-5, IR-6 и IR-8 в 10-летний период, охватываемый соглашением.
Нужно отметить, что центрифуги с более высоким номером более совершенны. Так IR-4 в 20 раз производительнее IR-1. Обама, на этот раз о секретном заводе Фордо: «Иран согласился, что его установленные центрифуги будут сокращены на две трети. Иран больше не будет обогащать уран на объекте в Фордо». А вот информация от Tehran Times: «В соответствии с совместным заявлением, ядерный объект Фордо будет включен в научно-исследовательский центр по проблемам ядерной науки и физики. На этом объекте будет функционировать более 1000 центрифуг, это обеспечит работу двух каскадов центрифуг». То есть, продолжит работу. Понятно, иранцы не могут проводить исследования «в мирных целях» иначе, чем на глубине 80-90 метров под скальными породами.
А что по реактору на тяжелой воде в Араке? Как известно, плутоний используется, в отличие от урана, только в бомбе. Президент Обама все разъяснил: «Иран не будет в состоянии произвести бомбу, используя плутоний, потому что оружейный плутоний производиться не будет. Ядро его реактора в Араке будет демонтировано и заменено. Иран не будет строить новый реактор на тяжелой воде, и никогда не будет перерабатывать топливо из существующих реакторов». А вот сообщение Tehran Times: «производство плутония будет сокращено, но не будут прекращено: ...Реактор на тяжелой воде в Араке останется на месте, но будет переработан и обновлен. Способ перепроектирования значительно повысит эффективность реактора при одновременном снижении количества плутония, получаемого на объекте».
Дьявол скрыт в деталях: в разницу между словами «не будет» и «снижено» может провалиться несколько ядерных бомб.
В победные реляции Лозанны включены и «беспрецедентные проверки». Так это звучит в изложении Обамы, но как это звучит в Иране? По сообщению Tehran Times, все проверки будут сделаны только на добровольной основе, временно и в соответствии с мерами по укреплению доверия. Позже Лозанский протокол будет ратифицирован в сроки, определяемые иранским правительством и меджлисом. Обещания на Востоке вещь интересная, это может произойти через год или через десять лет. Это, конечно, совсем не то, что говорит Обама. И «старая песня о главном», об облегчении санкций.
Барак Обама утверждает, что этот процесс будет постепенным: «В обмен на действия Ирана международное сообщество согласилось представить Ирану облегчение по некоторых санкциям. Это о наших (США) собственных санкциях, а также о международных санкциях, введенных Советом Безопасности ООН. Это будет осуществляться поэтапно, по мере того, как Иран предпримет реальные шаги по выполнению соглашения. Если же Иран нарушит договор, то санкции могут быть восстановлены.
Иранское понимание другое: «все санкции, связанных с ядерной программой против физических и юридических лиц, государственных и частных организаций и учреждений, в том числе санкции, введенные против Центрального банка Ирана, других финансовых и банковских учреждений, системы SWIFT и секторов судоходства, авиации и танкерного флота страны, будут сняты немедленно и сразу».
Целью переговоров с Ираном было обеспечить мирный характер ядерной программы. Теперь задача иная — ниже уровнем. Так как добиться демонтажа объектов ядерной программы не удалось, то целью стало хотя бы создание таких условий, при которых заявление Ирана о возобновлении ядерной программы не позволит ему сделать бомбу быстрее, чем за год. Иными словами, если цели добиться не удалось, то нужно поменять цель и объявить об успехе.
Интересно, что после заключения Лозанского протокола, шутки на высшем уровне посыпались, как из рога изобилия. Обама пошутил так: «Если Иран врет, мир будет знать это» (If Iran Cheats, World Will Know It). Франция пошутила не так остроумно: «Если Иран не выполнит свои обязательства, санкции будут введены заново». Как заново? Для того, чтобы почувствовать эффект от санкций, нужно несколько лет. Бомба появится раньше.
А сенатор Марк Кирк заявил уже без шуток: «Я бы сказал, что Невилл Чемберлен получил намного больше от Гитлера, чем Венди Шерман смогла добиться от Ирана». Но, возможно, все утверждения Tehran Times сугубо для внутреннего пользования, а Ирану доверять можно? Это зависит от того, о каком Иране мы говорим. С Ираном вежливых дипломатов, получивших образование на Западе в Швейцарии? Или с аятоллами за их спиной, с которыми Вашингтон разорвал связи более чем 35 лет назад. Или, может быть для любителей экстрима, с элитными радикалами, которые и есть реальная власть в Тегеране? Есть Иран — страна древней культуры, а есть КСИР — корпус стражей исламской революции, выполняющий волю верховного лидера аятоллы Али Хаменеи. «Пальчики» КСИР хорошо видны на множестве международных преступлений.
Гэри Самор, один из главных американских переговорщиков по иранской ядерной программе в первый срок Обамы, сказал: «Иранцы невероятно сложные и хорошие переговорщики. Они ведут себя на переговорах очень и очень умно, причем на любых, будь то покупка апельсинов, ковров или центрифуг. У иранцев устойчивая репутация двуличности, и это в регионе, где двуличность практикуется, как искусство».
Иран всегда лгал, развивая свою военную ядерную программу, высылал наблюдателей МАГАТЭ, секретно сооружал подземные ядерные объекты, а в конце 1990-х — начале 2000-х годов, по данным американской и израильской разведки, начал военную ядерную программу. Эта военная программа была приостановлена в с 2003 по 2006 годы.
Какие же аргументы заставили Иран тогда сделать это? Аргументы очевидные: 1990 — первая война в Ираке, в 2003 — вторая. Действия коалиции в Ираке вызвали опасения о возможном аналогичном сценарии для Ирана, вот и пришлось программу свернуть. Но когда стало понятно, что удара по Ирану не будет, возобновили программу вновь.
Есть пример с химическим оружием Асада. Когда у границ Сирии сконцентрировались ударные силы, Асад стал сговорчивее и немедленно пошел на урегулирование проблемы с химическим оружием. На Ближнем Востоке слова не имеют смысла. Иранцы, как практически любой восточный человек, готовы предложить приятные слова, улыбки и соглашения, но их действия определяются иными факторами и могут быть прямо противоположны тому, что они обещают. Твой собеседник будет говорить тебе только то, что тебе хотелось бы от него услышать, но только действия что-то значат.
Нужно было очень четко и однозначно дать понять Ирану, что меры в случае нарушения договора будут очень жесткими, будут применены немедленно, возможно даже — односторонним решением. Если Иран в это поверит, вот тогда и ему можно будет верить. Только дела имеют значение. А сегодняшние дела Ирана — это экспорт войны и террора всюду, куда дотянутся руки, от далекого Буэнос-Айреса, до географически более близких — Хизбаллы, Хамаса, или хуситов в Йемене.
Насколько МАГАТЭ удовлетворено Лозаннскими результатами? Это маловероятно. Иран даже не обещает беспрепятственного доступа экспертам на объекты по их выбору.
— А на тот объект можно?
— На тот (с обаятельной улыбкой) нельзя, к сожалению.
— А почему?
— Просто он не относится к ядерной программе.
— Мы хотим убедиться?!
— Так мы же вам сказали. Этого достаточно.
Это не фантазия, это реальность, это быль. Кроме того, никогда проверки не дадут 100-процентной уверенности в том, что нет никакого обмана. Генеральный директор МАГАТЭ Юкия Амано сказал, что на большинство вопросов, заданных агентством, Иран не ответил, а потому нет никакой возможности утверждать, что «все ядерные материалы, которыми Иран располагает, предназначены для «мирного атома».
Не разъяснены взрывы, которые считают испытаниями взрывателей для ядерных бомб. За рамки переговоров выведена программа производства носителей ядерного оружия — баллистических ракет. Есть объекты, где проводятся секретные исследования и, вполне возможно, скрыты специальные производства для ядерной программы.
Вполне вероятно, отсрочка, оговоренная иранцами в Лозанне, необходима Ирану для отработки, испытания и создании технологий производства надежных взрывателей для ядерных бомб, собственно боеголовок, систем наведения, в общем, всего того, что превращает расщепляющийся материал в оружие. Когда и если они справятся раньше, то раньше и прекратят выполнять свои обязательства. Но в «Белом доме» и иных аналогичных домах будет уже другая администрация. Как реагируют Израиль и арабские страны в регионе?
Есть такой египетский профессор и бывший заместитель министра иностранных дел Египта Абдулла аль-Ахааль (Abdullah al-Ashaal). Ему принадлежат слова: «С каких это пор арабы объединились для чего-нибудь? Если они объединяться когда-либо, скажите мне». Он, безусловно, хорошо знает арабов, но Запад смог сделать невозможное. И вот уже арабы в ответ на сближение США с Ираном, а переговоры они воспринимают только так, создают объединенные военные силы. «И невозможное возможно!», как оказалось. Эта «плохая сделка» развяжет лавинообразную ядерную гонку вооружений по всему региону.
Саудовская Аравия не делает секрета из своих планов. Она намерена в ближайшие 20 лет построить 16 атомных реакторов. Вдобавок есть сообщения, что Эр-Рияд заинтересован в собственном производстве ядерного топлива, обогащенного урана, который можно использовать для изготовления бомбы. То есть, Саудовская Аравия обзаведется своим ядерным оружием. А вслед за Саудовской Аравией станут ядерными державами Египет и Турция. В Ираке и Ливане, странах, с большим влиянием Ирана, сунниты заявили, что рамочное соглашение отражает слабость американской политики на Ближнем Востоке вообще, а в частности — в борьбе с Ираном. Запад, похоже, надеется, что все эти проблемы останутся региональными. Это, по меньшей мере, наивно. Так не бывает в принципе.
Почему? Потому что международное сообщество доказало свое бессилие, а судьба Ливии и Украины, отказавшихся от ядерного оружия в обмен на что-то написанное на бумаге, достаточно показательны. Госсекретарь Джон Керри может отпраздновать соглашение, как таковое. Теперь у администрации «Белого дома» есть нечто, как бы являющееся положительным активом. Но если целью были не сами соглашения, а предотвращение иранской ядерной угрозы и стремление сделать мир безопаснее, то эта цель не достигнута, задача провалена с треском. Теперь США должны срочно продемонстрировать арабам, в частности Саудовской Аравии и остальным странам ССАГПЗ, что готовы быть надежным партнером, поддерживать надежное военное присутствие в регионе и намерены противостоять иранской агрессивной активности.
США сообщили, что возобновляют военную помощь Египту и поддерживают военную операцию в Йемене против хуситов. Кроме того, президент США Барак Обама в разговоре с королем Саудовской Аравии Салманом заявил, что США «вновь подтверждают приверженность своим партнерам в Персидском заливе». Он сообщил королю, что пригласит шесть стран ССАГПЗ на саммит по безопасности в Кэмп-Дэвиде в ближайшие недели. Успокоит ли саммит арабов?
Израильский взгляд на проблему
03.04 в Иерусалиме завершилось экстренное заседание кабинета по вопросам обороны и безопасности, посвященное промежуточному соглашению о развитии иранской ядерной программы. Итогом заседания стало категорическое несогласие и глубокая озабоченность достигнутыми в Лозанне договоренностями. Прежде всего, Соглашение узаконит ядерную программу Ирана, сохранит процесс обогащения в Фордо, сохранит реактор в Араке, сохранит достаточное количество центрифуг, и не блокирует Ирану путь к бомбе. Соглашение даст старт гонке ядерных вооружений в регионе, повышает риск распространения ядерного оружия и риск ужасной войны.
В итоге — Лозаннское соглашение не блокирует путь Ирана к бомбе. Иран продолжит свой ядерный проект при любых условиях.
Ближневосточные сателлиты Тегерана (от Хизбаллы и ХАМАС, далее везде) вполне обоснованно рассчитывают, что, благодаря отмене санкций и интеграции в международную систему, Иран окрепнет и его помощь терроризму, «войнам по доверенности» существенно возрастет. В свете того, что всего несколько дней назад Иран заявил, что «уничтожение Израиля не подлежит обсуждению», это особенно важно.
Израиль предлагал увязать снятие санкций с прекращением угроз уничтожением Израиля, но этот вариант для Госдепа оказался неприемлем. Мари Харф, пресс-секретарь Госдепа, сказала, что и без этих проблем переговоры «осложнены уже достаточно». 2 апреля Обама позвонил Нетаньяху, чтобы проинформировать о позиции «Белого дома» в Лозанском соглашении. Обама подчеркнул, что США «остаются неизменной в [своей] приверженности безопасности Израиля». Все это хорошо, «неизменная приверженность» и все такое прочее. У Израиля за его недолгую историю есть большой набор многочисленных обещаний по важнейшим вопросам от различных американских президентов. Они обещали прекратить иранский ядерный проект, поддержать предложения Израиля по сохранению блоков поселений в Иудее и Самарии и противостоять признанию палестинского государства в Совете Безопасности. Пока все это просто слова.
А что с делами? Американцы выкручивают руки Израилю, добиваясь создания палестинского государства в Иудее и Самарии, хотя никто и нигде, ни в Вашингтоне, ни в Брюсселе, не может гарантировать, что оно не превратится в новую площадку ISIS, ну, или ХАМАС, по крайней мере. Проблема состоит в том, что те, кто принимают решения, осознают опасность Ирана в принципе, но они не живут на Ближнем Востоке. Действия ХАМАС и Хизбаллы одинаково плохи, откуда ни посмотри, но при взгляде из Израиля воспринимаются конкретнее и намного острее, чем в других странах. Из Европы или США, они выглядят иначе. В Израиле недопустимы разговоры о действиях, нужны действия, как таковые. К таким действиям относится ракетная программа Израиля, но об этом в следующей статье.
