Илья Ноябрев: "Увидев, на что способны столетние юбиляры, понял: я еще пацан!"

Накануне 70-летия известный телеведущий рассказал «ФАКТАМ» о секретах своей молодости

— Илья Яковлевич, с юбилеем вас! Счастья, здоровья, вдохновения! Как собираетесь отпраздновать круглую дату?

— Уже давно свои юбилеи громко не отмечаю. Может, потому, что я был ведущим стольких дней рождения… Теперь испытываю легкое недоверие ко всему, что говорят на пышных торжествах юбиляру, особенно если он занимает какой-то пост. Я же обычно сообщаю, где буду в свой день рождения находиться. И те друзья, соратники, родственники, которые хотят меня поздравить, приходят в это место, где есть что выпить и чем закусить.

— Семьдесят лет — это много или мало?

— Скажу честно: вроде это и не про меня. Груза лет я не ощущаю. Мне когда-то сказали, что я дотяну до этой даты. И я долгие годы, пока сам не повзрослел, полагал, что в 70 лет человек уже полудряхлый, ему тяжело, он сидит в мягком кресле, его все обхаживают… Но что вам хочу сказать, дважды я вел торжества у столетних юбиляров. Видя, на что они способны, понял: я еще пацан!

— Ваших лет вам действительно не дашь. В чем же секрет?

— В движении, в том, что чем-то увлекаюсь, что меня еще что-то способно удивлять и восхищать. Сегодня, к примеру, подумал о том, что бы хотел еще сделать в этой жизни. Далеко идущих планов я давно не строю, у меня есть вполне реальные цели, задачи. Готовится второе издание моей кулинарной книги, и сейчас срочно дописываю то, что задумал. В ней будет много иллюстраций, несколько новых новелл. Думаю, выйдет к Новому году. Затем собираюсь заняться двумя интересными телевизионными проектами.

— Планов, одним словом, у вас громадье.

— Знаете, как говорила моя первая теща, «живой человек до всего доживет». Да, пока ты жив, пока дышишь, двигаешься, встречаешь рассветы и провожаешь закаты, естественно, строишь планы.

— Какой подарок был самым памятным в вашей жизни?

— Я всегда спокойно относился к подаркам. Не было такого, что вот я жду и мне обязательно это преподнесут. Радовали все подарки. Помню свое трехлетие, как пришел мой дядя и подарил мне трехколесный велосипед. Также вспоминается, как в школьные годы (мне еще не было шестнадцати) на день рождения мне подарили в коробочке бабочку-галстук. В ней лежал и пластмассовый Буратино. Почему? Отчего? Не знаю… Я тогда не намеревался стать артистом.

— А сейчас о каком подарке мечтаете?

— Только об одном — максимально быть в форме, дабы растить своего младшего ребенка. Старшие дети Аня и Тоня во мне, наверное, уже не нуждаются так остро, как моя младшая дочь Сонечка. Скоро ей будет семь лет. Аня — идеолог и художественный руководитель громадного йога-центра в Одессе. Тоня — кинорежиссер, упорно снимает кино. А Соня пока только в первом классе.

— Ждете от нее какого-то подарка?

— Соня любит изготавливать подарки. Она хорошо рисует, создает поделки. И точно что-то готовит. На днях она мне шепнула, что копит деньги. Не знаю, для чего. Но так заинтриговала.

— Ваша жена Маша — дизайнер?

— Да, дизайнер одежды.

— На вашей странице в «Фейсбуке» часто вижу, как вы постите модные вещи.

— Делаю это, так как преклоняюсь перед людьми ремесленными, умеющими что-то создавать, мастерить. Таким человеком был мой папа. Маша — хороший художник. У меня первое образование живописное, но я по этому профилю институт не заканчивал, а у нее за плечами вуз. Маша красиво рисует эскизы костюмов. Вместе с подругой они открыли ателье, где шьют одежду для артистов — для Cirque du Soleil, проекта «Танці з зірками». Есть несколько заказчиц, которые приезжают из-за границы.

— Все хвалят ваш ресторан «Ноябрь», особенно часто вспоминают пончики с разной начинкой.

— Мы с партнерами не будем стоять на месте, нужно двигаться вперед. Не имею в виду, что начнем открывать точку за точкой. Но хочется, чтобы этот ресторан был надолго, нравился людям, чтобы там было уютно и вкусно.

— У вас есть любимое блюдо?

— Люблю колбасу. И сколько бы мне ни говорили, что она вредна и не полезна, для меня это лучшая еда. Благо, сейчас ее столько видов! Но, конечно, приходится себя ограничивать и сдерживать. А иногда достаточно на все это посмотреть, принюхаться — и… уйти. Это называется «насытиться вприглядку».

— А праздничный торт любимый у вас есть?

— Торт — это уже давно не мое. Когда-то любил сладкое, сейчас — меньше. Могу съесть кусочек с чаем. Я люблю так называемые «мокрые» торты, в которых коржи пропитаны кремом.

— Со спортом вы на «ты»?

— До восемнадцати лет занимался им профессионально. Но случилась серьезная травма, из-за чего тринадцать месяцев пролежал в больнице. Потом я довольно упорно занимался большим теннисом. Мне это нравилось. Сейчас же никаким спортом не занимаюсь.

— Вы человек многогранный. Работали даже заместителем управляющего в банке.

— Да, было.

— И даже будто бы собирались открыть ювелирный бизнес?

— Им я не занялся, потому что вовремя прочитал хорошую книжку об этом искусстве. И понял, что для этого мне не хватит таланта. А вот чем бы сейчас занимался, что мне интересно и близко — это драматургия.

— Что вас вдохновляет на творчество?

— Вдохновение — штука непростая. Дай Бог, чтобы оно не уходило с возрастом. Хотя, думаю, что он здесь не играет вообще никакой роли. А что может вдохновить? Падающий лист с дерева, музыка, которую вдруг услышал…

— Многие до сих пор вспоминают вашу программу «Я — памятник себе…»

— Да, замечательная была программа. Говорю об этом честно и скромно. Цикл шел шесть лет — с 1996 года по 2002-й.

— К сожалению, в Интернете выпусков этой программы уже практически не найти.

— Увы, тогда мы не думали о будущем. Все архивировалось очень примитивно. Кассеты складывались на складе, потом на них записывалось что-то другое. Совершенно случайно я нашел в Интернете несколько программ — с Ханком, Юрой Рыбчинским… У меня в гостях тогда были Маргарита Криницына, Николай Олялин, Алла Ларионова, Тамара Семина, Зинаида Кириенко, Инна Макарова, Татьяна Самойлова, Юрий Яковлев, Людмилой Гурченко… Все — легенды, люди выдающиеся, добившиеся своим трудом и талантом всенародной любви. Многих уже нет в живых.

— Помнится, гостям вы вручали оригинальные подарки.

— Была потрясающая история с Инной Чуриковой. Она приехала и вдруг сказала: «Понимаете, одно дело бы говорить с вами наедине. Но у вас же в студии за столиками сидят зрители. Нет, нет». Пришлось ее уговаривать. В конце концов она сказала: «Ну давайте я выйду, но с условием, что смогу уйти в любую минуту». Я понял, что никакого интервью не получится. Но у меня был заготовлен подарок. Обычно мы вручали подарки гостям в конце. А в данном случае я решил его отдать на старте. Это была замечательная голландская фарфоровая кукла. Я сказал, что она похожа на героиню Инны Чуриковой Якобину фон Мюнхгаузен, этот подарок мы подобрали для нее специально. И вдруг с актрисой произошла метаморфоза. Она ойкнула, вскрикнула, прижала к себе куклу. По щеке покатилась слеза. Чурикова спросила: «Откуда вы узнали, что я всю жизнь мечтала о такой кукле? У меня в детстве не было кукол…» Начала вспоминать о своем детстве и остановить ее уже было нельзя. В результате у нас получилась блестящая программа.

— А как вы ощущаете свою популярность?

— Уже привык к ней. Даже когда наталкиваюсь на восторги и знаки внимания, понимаю их значимость в жизни — она на самом деле невысока. Но в начале, конечно, было очень приятно. Когда люди улыбались мне, я даже поначалу, честно говоря, этим пользовался. Если было плохое настроение, выходил на людную улицу. И от того, что меня узнавали и улыбались, на душе становилось светлей. Самый высокий комплимент, который я слышал в свой адрес: «Спасибо вам за то, что вы есть». Но как-то зацикливаться на этом, принимать слишком близко и всерьез — для самого себя накладно. Кто-то хорошо сказал: «Большому кораблю — большое кораблекрушение», поэтому нужно быть в этом смысле осторожным — чтобы себя потом не травмировать. Может быть ведь обидно, если вдруг тебя кто-то забыл или не признал.

— Вы считали, сколько стран посетили?

— Европу объездил всю. Не был лишь в одной стране — Болгарии. Был и в Азии, и в Африке. Не довелось пока увидеть Америку, хотя имел визы. Всегда считал, что в эту страну, чтобы познать ее, нужно ехать не меньше, чем на недели три. На недельку — это совсем мало.

— Какая из стран вас больше всего впечатлила?

— Англия. Очень нравится Лондон. Это город с историческим шлейфом, невероятно красивый, величественный, деятельный. На меня он произвел впечатление. Я мог бы в этом городе жить. Все там нравится — даже климат с дождями меня не смущает.

— У вас есть хобби?

— Скажу честно, у меня все — хобби. Я не занимаюсь тем, что не становится моим хобби. Не потому, что я такой переборчивый — просто времени не хватает.

— Верите в судьбу? Случались в вашей жизни чудеса?

— Считаю, что само мое появление на свет — это уже какое-то чудо. Расскажу почему. Мой отец до того, как ушел на фронт, был женат двадцать лет. И брак был довольно крепким. На войне отец не раз был на волосок от смерти, но чудом выживал. И когда я задавался вопросом, почему именно с ним случались чудеса, пришел к выводу: может, для того, чтобы, вернувшись с фронта, попросить у жены, которая не могла иметь детей, прощения и жениться на моей маме. Я был его единственный ребенок. Не могу сказать, что я уж такой суеверный, но в знаки и судьбу верю.

— Вы счастливы?

— Конечно. Когда я был пацаном, один уже взрослый человек научил меня выходить из настроенческих «штопоров». В моменты, когда начинаешь жаловаться на жизнь, на то, что не везет, он советовал выйти на улицу, где всегда можно было увидеть пару инвалидов. И тогда все очень быстро станет на свои места — поймешь, что ты счастливчик.

— У вас есть формула счастья?

— Движение. В пассиве счастья не бывает. Счастье — это не точка, а постоянный путь.

— Чего сами себе пожелаете в день рождения?

— Здоровья, терпения и, как говорят по-украински, «не перейматися». Тогда все будет хорошо.