Детектив в кинематографе переживает не лучшие времена — малый экран телевидения предлагает столь широкий простор для самовыражения жанра, что оправдать для зрителей именно кинотеатральный опыт просмотра истории, в которой раскрывают преступление, оказывается неимоверно сложно. Особенно, когда речь идет о классическом произведении Агаты Кристи о расследовании, проводимом Эркюлем Пуаро, развязку которого знают многие, если не все, — в том числе благодаря уже существующим его экранизациям.
В "Убийстве в Восточном экспрессе" Кеннет Брана (он одновременно режиссер и исполнитель роли знаменитого детектива), на первый взгляд, такой экстраординарной приманкой внимания зрителей делает актерский ансамбль. Пассажиров поезда, один из которых станет жертвой, а другие — подозреваемыми в убийстве, играют звезды первой величины, представляющие сразу нескольких творческих поколений.
Тут и лауреаты "Оскара" Джуди Денч и Пенелопа Крус, и номинанты на премию "Оскар" Джонни Депп, Мишель Пфайффер и Уиллем Дефо. А еще — Дэйзи Ридли, восходящая на киноолимп благодаря "Звездным войнам". И выдающийся британский ветеран театра и кино Дерек Джекоби. И другие достойные исполнители, один из которых провоцирует специфический украинский интерес к фильму.
В "Убийстве в Восточном экспрессе" дебютирует в игровом кинематографе украинский солист балета Сергей Полунин. Играет он аристократа и танцовщика, строго бросающего выразительные презрительные взгляды по сторонам и резво двигающего ногами, отбиваясь от папарацци. Крепкий актерский ансамбль дебютант этим совсем не портит.
Режиссер точно отмеряет каждому из исполнителей экранное время, которое тот будет проводить на первом плане, позволяя продемонстрировать — прежде всего, в диалоге с Эркюлем Пуаро, под давлением его проницательных вопросов — широкую палитру эмоций, искренность, притворство, решительность, глубокую внутреннюю драму. Именно на концентрации актерских талантов, заполняющих каждую минуту экранного времени (всего таких минут 114), делает упор трейлер картины.
Интерес должна вызывать и новая интерпретация знаменитого образа детектива Эркюля Пуаро. Сперва создается впечатление, что Кеннет Брана (к слову, и сам 5-кратный номинат на премию "Оскар") усиливает традиционные его элементы. Пристальное внимание уделено внешности героя (чего только стоят усы, пышно расцветающие на лице детектива и в одной из сцен удерживаемые специальным чехлом, сохраняющей их непростую форму), его педантичной требовательности к еде и костюму, регулярному использованию французских слов. Однако развитие истории дополняет известный образ неожиданной физической решительностью, которая иногда не просто неинтеллектуальна, но откровенно глупа (Эркюль Пуаро в новом фильме будет рисковать жизнью и вступать в рукопашную на краю живописной бездны, у которой остановился, занесенный снегами, экспресс).
Первое же знакомство с детективом в исполнении Кеннета Брана происходит задолго до его посадки на поезд. В масштабных дебютных сценах в Иерусалиме, где он демонстрирует свое мастерство, решая у Стены Плача, будто в анекдоте, спор между священником, раввином и имамом, и Стамбуле, где он наслаждается местной кухней и прозорливо и максимально точно оценивает каждого встречного — в том числе, будущих попутчиков. Мастерство, с которым Эркюль Пуаро делает это, отчасти исчезает во время самой поездки. Это позволяет авторам сделать расследование долгим, расправив хронометраж фильма. И в то же время, благодаря уже предъявленным талантам детектива, регулярно доставать, как из рукава фокусника, неочевидные доказательства и аргументы.
Дебют ленты у Кеннета Брана — масштабен и красив, являясь живописной исторической реконструкцией, многолюдное действие которой развивается сразу на нескольких планах. Режиссер в полной мере отдается созданию атмосферных сцен, которые существуют в незамкнутом пространстве, будто готовясь к тому, что дальше ему придется ограничиваться узкими декорациями фешенебельного вагона. К примеру, сцена на стамбульском вокзале снята с помощью долгих планов, динамичной камерой, погружающейся в вихрь непрекращающегося движения пассажиров — как вне поезда, так и уже внутри него.
Но и в дальнейшем фильм отличает желание выбраться из поезда, в котором случилось убийство. Эркюль Пуаро проводит дознание на фоне укутанной снегом природы, утопая в ее красоте, даже тогда, когда это во многом противоречит здравому смыслу. Скажем, ведя допрос на фоне глубокой бездны, у края которой стоит поезд. Или рассаживая подозреваемых за длинным столом, парафразируя знаменитую "Тайную вечерю" Леонардо да Винчи.
Это, пожалуй, наиболее выразительный образ фильма. И образ наиболее обескураживающий, потому как эта детективная история не совсем пригодна для новозаветных аллюзий. Сравнение Эркюля Пуаро с Иисусом Христом при желании, конечно, можно оправдать сюжетом (детектив тоже ожидает предательства), но от этого оно не становится менее нарочитым.
Собственно, даже тогда, когда события фильма вынужденно происходят внутри Восточного экспресса, Кеннет Брана находит возможность, чтобы представить историю в неожиданном ракурсе, визуально оживить ее. Отдельные сцены сняты сверху, позволяя актерам играть исключительно макушками. В других же эпизодах камера снимает героев во множестве зеркальных отражений, разбивающих их лица. Дополняют эту изобразительную игру черно-белые немые кадры — реконструкции событий и воспоминания персонажей.
Укутывание истории в выразительные визуальные меха необходимо Кеннету Брана, чтобы компенсировать очевидность более-менее известного финала истории, некоторое отсутствие здравомыслия персонажей, а еще — чтобы заменить ожидаемую, связанную с самой природой разговорного расследования, "театральность" происходящего кинематографическими качествами.
Итоговый результат в целом оправдывает выбор таких, организующих повествование, приемов. "Театральность" "Убийства в Восточном экспрессе" подчиняется общему замыслу и проявляет себя там, где это сюжетно оправдано. К примеру, Мишель Пфайффер корректно удается наполнить свой образ одновременно и человечным драматизмом, и необходимой нарочитостью, основанной на профессиональной деятельности персонажа.
Но главным театральным агентом фильма Кеннет Брана делает самого Эркюля Пуаро. В его интерпретации это практически шекспировский герой, вынужденный совершить моральный выбор, который не принесет ему счастья. К этой внутренней драме зрителей подводят исподволь, еще с дебюта картины, объясняя природу детективного дара Эркюля Пуаро: он видит мир одновременно таким, каков он есть, и таким, каким он должен быть, пытаясь своими действиями устранить существующее несовершенство.
То же можно сказать об авторах "Убийства в Восточном экспрессе". Осознавая "узкие места" осуществляемой экранизации, они всеми силами пытаются их преодолеть. Выходит это с неровным успехом, но зато захватывающе красиво.
