От гинекологии к психоанализу
То, что Франсуа Озон не собирается демонстрировать излишнюю чопорность (она ему, стоит признать, никогда не была характерна), а ставит целью вызывать у зрителей шоковую реакцию, демонстрирует уже старт фильма, который являет собой максимально откровенную сцену гинекологического осмотра главной героини.
Сцена эта предстает своеобразным ключом ко всему "Двуличному любовнику". В ней Франсуа Озон:
показывает используемый им метод анализа внутреннего мира героини, который предполагает проникновение в ее сознание через половые органы (и половую сферу в целом),
дает заявку на тот высокий уровень телесности, которым будут насыщены более ста минут картины, исполненные разнообразных сексуальных эскапад,
искусно манипулирует зрителями, отвлекая внимание обнаженной плотью от существенных — для дальнейшего понимания развития сюжета — деталей истории (и персонажей).
Этим эффективным приемом — максимальной концентрацией внимания на половых играх героев — Франсуа Озон пользуется избыточно, в определенной степени превращая его в артефакт, ценный сам по себе. В этом "Двуличный любовник" дает сумасшедшую фору иным популярным фильмам, в основе которых лежит эротическая история (как в голливудских "Пятидесяти оттенках…", к примеру). И, по большому счету, именно этой телесностью компенсирует все нестыковки намеренно непонятного, перегруженного интригами и подозрениями сюжета.
В фильме идет речь о юной модели Хлое (Марина Вакт), которая, отчаявшись побороть свои проблемы со здоровьем, обращается к психотерапевту Полю (Жереми Ренье). Когда девушка, благодаря его стараниям, выходит из психологического кризиса, между героями возникают интимные отношения. И они начинают жить вместе.
Однако, душевные терзания Хлои возвращаются. Она начинает подозревать, что Поль скрывает от нее детали своего прошлого, испытывает дискомфорт из-за того, что не знает о нем практически ничего (он же знает о ней все-все-все). Поль, справедливо предполагая, что болезнь любимой вернулась, предлагает ей возобновить сеансы психотерапии — но уже с другим специалистом.
И Хлоя находит такого. Им оказывается Луи (Жереми Ренье) — неизвестный ей брат-близнец (совсем в духе дешевого латиноамериканского сериала) Поля, который лечение предпочитает проводить нетрадиционно — в койке, занимаясь агрессивным сексом. Внезапно узнав о его существовании, Хлоя решает выяснить подноготную отношений Поля с братом, предпринимая детективное расследование, исполненное рисков и угроз, которые несут с собой чужие секреты темного прошлого.
Тема близнецов и их борьбы друг с другом находит глубокий отклик в героине. Это позволяет называть "Двойного любовника" не только эротическим, но и готическим (невинная девушка понимает, что оказывается в плену у расчетливого мужчины), "внутриутробным" и "гинекологическим" триллером.
Эротической откровенностью, помноженной на психологическую неустойчивость, "Двуличный любовник" отчасти напоминает прошлогодний триллер Пола Верхувена "Она", в котором героиня Изабель Юппер становилась жертвой насилия, а потом — более-менее разобравшись в своих психологических проблемах и причинах, которые лежат в их основе, самостоятельно вычисляла агрессора и наказывала его. (К слову, в обеих картинах в кадре появляются очаровательные коты, взаимодействуя с персонажами).
Принципиально отличаются ленты образами главных героинь. Если персонаж Изабель Юппер транслирует внутреннюю силу и уверенность, то персонаж Марины Вакт — максимально ненаполнен сутью, а выявляет себя исключительно внешне, через телесность. Героиня (а вместе с ней и актриса) предстает красивой и послушной моделью, инструментом в руках режиссера, который с ее — обнаженной — помощью собирает воедино сюжет.
В этом смысле роль, созданная Мариной Вакт, — вершина именно режиссерского творчества Франсуа Озона. И одновременно — его самый крупный промах. Он всегда был мастером женских образов — сильных, ярких и самобытных, которые позволяли талантливо раскрыться актрисам — в первую очередь психологически.
В случае с "Двуличным любовником" это не так. Тотальная физическая и физиологическая откровенность-открытость, которой снабжает Франсуа Озон картину, оказывается ширмой. Демонстрация сексуальной активности и обнаженного тела будто бы намекает на то, что точно такими же открытыми будут и мотивы персонажей, их мысли. Этого не происходит.
Более того, демонстративная оголенность фильма во многом лишает его дыхания жизни. Об этом феномене Франсуа Озон с усмешкой напоминает, показывая связь между живым и мертвым на примере истории соседки героини, но в первую очередь, благодаря своему выдающемуся формальному мастерству — выстраивая фильм по лекалам, которые искусственно "жанрово" кроят из представленной истории триллер.
Франсуа Озон предлагает в первую очередь профессиональную механику его создания, которая опирается на хичкоковскую традицию, искусно эксплуатирует ее, но не наполняет самобытным смыслом.
Фильм в полной мере основан на базовых особенностях восприятия кинематографа. Кино представляет образы, которые зрителями воспринимаются реальными в силу того, что выглядят таковыми. Франсуа Озону этого оказывается достаточно для того, чтобы выстраивать насквозь фальшивую историю, которая постоянно рождает ощущение реальности — обманывая зрительские ожидания, без спецэффектов.
Это позволяет режиссеру предложить зрителям картину, в которой фантазии и бытие предстают в неразрывной связи. Карты, как водится, будут открыты в неожиданном финале. С одной стороны, он честно основан на показанных событиях, и вместе с тем оставляет чувство глубокой неудовлетворенности — будучи по настоящему, сознательно двуличным.
Стоит отметить, что этим фильмом Франсуа Озон возвращается на круги своя. Отстраненный, ехидный, самовлюбленный, холодный взгляд на человеческие отношения и социальные нормы характерен для большинства его картин. А лиричная антивоенная драма "Франц" прошлого года была, как видим, исключением из творческого правила талантливого француза.
В общем, "Двуличный любовник" доказывает, что Франсуа Озон склонен нарушать чужие правила, но не свои.
