14 июля народная артистка Украины и СССР отметит 80-летний юбилей
Ровно десять лет назад, накануне своего семидесятилетия, Ада Роговцева приехала в редакцию «ФАКТОВ» на прямую линию с читателями. Ни звездности, ни пафоса в скромной, хрупкой женщине, которую называют Примадонной сцены, не было. В то время ушел из жизни супруг Ады Николаевны, известный украинский актер Константин Степанков. Она не сдерживала слезы, вспоминая о нем, и признавалась, что сцена стала ее родиной.
Собственно, в творческой жизни Ады Роговцевой мало что изменилось за прошедшие десять лет. Она так же востребована и любима зрителями. Разве что колесит теперь с гастролями по родной Украине, часто наведываясь на восток, и уже не выступает в России. Четыре года назад Ада Николаевна сделала свой выбор, став персоной нон грата в стране-агрессоре. Актрису это ничуть не пугает. Она счастлива, что может до сих пор выходить на сцену несмотря на возраст. Кстати, Ада Роговцева никогда не скрывала, сколько ей лет. «По-моему, это знает уже каждый муравей…» — признавалась актриса, обладающая удивительным чувством юмора.
Последнее время Ада Роговцева не дает интервью. Отказалась от общения с журналистами и накануне юбилея, пообещав, что снимет запрет в октябре, когда будет готов ее новый спектакль.
На самом деле, Ада должна была стать Людой. Но благодаря случайности и в честь возлюбленной брата ее матери получила редкое имя Ада. Артистический ген Роговцевой достался от бабушки по маминой линии, которая бесконечно что-то разыгрывала. О выборе своей профессии Ада Николаевна не пожалела ни на одну минуту. Она быстро стала любимицей публики, блистая в главных ролях Театра русской драмы имени Леси Украинки. «Варшавская мелодия» в постановке Эдуарда Митницкого сделала ее звездой.
— За 55 лет профессиональной жизни я работала с очень многими талантливыми режиссерами, но изредка случались встречи особенные, во многом определившие мою творческую судьбу, — вспоминает Ада Роговцева в своей книге «Свидетельство о жизни». — Такой была наша встреча с Эдуардом Марковичем Митницким. «Варшавская мелодия» стала главным событием в моей актерской биографии. Свою героиню Гелену я сыграла 670 раз…
После генеральной репетиции спектакля Эдуард Маркович сказал: «Ну вот, завтра ты проснешься знаменитой». И я проснулась знаменитой. Мне было 30 лет… Я глубоко благодарна режиссеру, который поверил в меня и подарил мне роль моей жизни…
35 лет своей творческой судьбы актриса отдала Театру имени Леси Украинки. Сыграла на его сцене все главные роли, о которых актриса может только мечтать. Одно время Роговцева была парторгом театра. Вспоминает, что даже в те времена перед выходом на сцену непременно крестилась, чем вызывала недоумение коллег.
— Уходя из Театра имени Леси Украинки и зная, что уже не переступлю его порог, я обцеловала каждый сантиметр сцены, кулис, потрогала все зрительные места, — рассказывала актриса в одном из интервью «ФАКТАМ». — Это было тяжкое, трагическое решение в моей жизни. И сказать, что я не мечтала свою жизнь или старость провести в родном театре, было бы от лукавого.
Театр живет по своим законам. За 12 лет многое изменилось. Я стою в стороне. Но душой и сердцем, конечно, всегда была, есть и буду там.
Знаменитого режиссера львовянина Романа Виктюка Ада Роговцева по-доброму называет священным чудовищем. Это он подарил ей роль в «Священных чудовищах», ставшую одной из любимых. Вообще, Виктюк — отдельная глава в жизни актрисы.
— Рома в моей жизни появился, как будто всегда был, — вспоминала Ада Николаевна. — Вокруг его имени много разговоров. Каждый в нашей театральной среде считал своим долгом оценивать его спектакли, его переходы из театра в театр, его манеру поведения… Ходили легенды о том, как замечательно он репетирует. И вот он пришел ставить «Священные чудовища» Жана Кокто к моему 50-летию в тогда еще мой Театр имени Леси Украинки.
Я растерялась. Варпаховский, Нэлли, Соколов, Митницкий, Резникович — очень разные театральные режиссеры, но работали они в знакомой мне, привычной манере — психологический театр. А тут в первый день Роман все перевернул вверх тормашками… Приказывал делать что-то очень странное: «Ложись на пол. Свернись улиткой. У тебя схватки. Ты рожаешь свою любовь. Ори, ори громче! По правде ори, ты же рожала — знаешь!» И я «рожала» свою Эстер — вторую, после Гелены из «Варшавской мелодии», роль моей жизни! Я сделала с Романом четыре главные роли… Режиссер от Бога!
Ее семейная жизнь с актером Константином Степанковым продолжалась почти полвека. Ада Николаевна призналась, что уже и не помнит себя без него. Они встретились в театральном институте. Роговцева была студенткой, а Степанков — преподавателем. В красавца-актера были влюблены все ее однокурсницы. Но Кость Петрович выбрал ее.
— Вся моя жизнь прошла рядом со Степанковым, — рассказывала Ада Николаевна. — За два месяца до его смерти я, зная, что он неизлечимо болен, предложила: «Давай обвенчаемся». «Нет, — сказал Кость Петрович. — Наш гражданский брак покрепче будет всякого церковного…» Хотя это Степанков научил меня вере. Он был глубоко верующий человек, светлый, добрый…
Много лет они жили в самом центре Киева, на улице Пушкинской, и дверь их дома для всех была открытой. Сын и дочь Степанкова и Роговцевой были маленькими, но это не мешало семье все время принимать гостей. В их доме бывали Леонид Осыка, Иван Миколайчук. Мужчины ходили, как это у них называлось, козу водить. Обходили все центральные питейные заведения, а потом возвращались домой, где ждала их Ада.
— Меня невозможно было куда-то вытащить, — вспоминала Роговцева. — Костя говорил: «Ну пойдем в ресторан, а детей куда-нибудь пристроим». А я ему: «На пенсии». А на пенсии у меня стало еще больше работы. Так и не сходили… Поэтому часто у нас в доме собирались шумные компании. Дочь Катя рассказывала, что ее всегда потрясало, как я умудрялась прийти после спектакля домой, где полно людей, гора посуды, и, исчезнув на 20 минут, выйти с подносом оладий или котлет и с улыбкой до ушей сказать: «Ну, ребятишки, налетайте…» Я их всех любила и понимала, что все остальное — мелочи. Ведь это же мой Костик, его друзья. Если есть любовь, она снимает все. Если нет — начинается раздражение, возмущение, огорчение, счеты.
Ада Николаевна до сих пор помнит первое одобрение Степанковым ее актерской работы. Она сыграла свою первую серьезную драматическую театральную роль — в пьесе Горького «Последние».
— Помню, после спектакля Костя подошел ко мне, взял в свои большие ладони мою мордашку и сказал: «Ну, здравствуй, артистка!» — рассказывала Ада Николаевна. — Через много лет, когда он посмотрел нашу дочь Катьку в «Варшавской мелодии» и поверил в нее, то точно так же, взяв ее личико, сказал: «Здравствуй, артистка!» Костя нас признал.
Роговцева могла бы быть состоятельной женщиной, но большее удовольствие получает отдавая.
— Я ведь зарабатывала неплохо, — признавалась актриса. — Но так получилось по жизни, что всех держала и держу. С 18 лет. Семья-то у меня большая. Поэтому на себя всегда не хватает денег. Правда, что особенного мне надо? Вот недавно из Китая привезла себе норковый палантинчик. Все остальное вроде есть. Поэт и драматург Михаил Светлов сказал: «Нам нужно необходимое, может быть, а лишнее нам всегда надо». Так что мое замечательное лишнее — это театр!
Ада Николаевна говорит, что так и не открыла секрет молодости. Хотя выглядит она потрясающе. Искренне признается, что возраст — это катастрофа.
— Уже в 35 лет, когда играла в спектакле «Как важно быть серьезным» Сесили Кардью, которой 18, я чувствовала эту катастрофу возраста, — с горечью сказала артистка. — Хотя в общем-то выглядела очень неплохо и вполне тянула на 18. Прекрасно выглядеть — это непростая работа, а жить соответственно возрасту — тяжелый труд.
