Комиссия по военно-гражданским отношениям Совета по правам человека при президенте России (СПЧ) провела расследование обстоятельств гибели российских военнослужащих за последние два года. Данные собирались на основе информации в открытом доступе: в СМИ, на сайтах следственных органов и военной прокуратуры. В общей сложности авторы обнаружили 159 сообщений о гибели военных. Причем в половине случаев не удалось найти сведений ни об обстоятельствах смерти, ни о регионе, где произошло ЧП, ни о проведении проверок. Результаты направлены главе СПЧ Михаилу Федотову, которому предстоит подготовить обращение в Следственный комитет и главную военную прокуратуру. «Лента.ру» узнала у главы комиссии Сергея Кривенко, какие вопросы правозащитники хотят задать следователям и как все это поможет обществу и родственникам погибших.
«Лента.ру»: Какие ответы вы хотите получить от следователей и прокуроров?
Сергей Кривенко: О гибели российских военнослужащих мы зачастую узнаем из открытых источников. Изучая их, я заметил, что в большинстве публикаций за последний год нет информации о проведении расследований в связи со случившимся. Такого не должно быть, потому что в армии всегда проводится проверка, если погибает военнослужащий. Этим занимается и армейское командование, и органы военной прокуратуры. Если посмотреть на сообщения начала 2014 года, практически по всем представленным в СМИ случаям такие проверки проводились.
указ президента о засекречивании потерь.Никакой связи с президентским указом тут нет. Во-первых, в указе речь идет о потерях при спецоперациях. Он дает право Министерству обороны и правоохранительным органам не отвечать журналистам и общественникам на запрос о чьей-то гибели или ее обстоятельствах. Но даже если мы сейчас говорим о засекреченных потерях, это не означает автоматически, что о них нельзя писать. Верховный суд подтвердил, что указ президента никак не ущемляет права журналистов и общественников. Он касается только работы государственных органов. В открытых источниках по-прежнему можно писать о гибели военнослужащих.
Ну а родственники могут узнать обстоятельства гибели, ознакомиться с результатами проверки?
Они имеют право знать все. С них могут взять подписку о неразглашении в случае секретности, так же как и с адвокатов, и могут наказать за разглашение. Но предоставить полную информацию им обязаны. При этом некоторые родственники обращаются к нам и просят помочь. Они хотят знать, за что и как погиб их сын. Это право семьи, вне зависимости от того ушел он на контракт или по призыву. Причем расследовать нужно все: неважно, убийство это или самоубийство. В последнем случае далеко не все так просто, как кажется: могли довести до суицида или призвать негодного к службе — все это повод для расследования.
Почему обязательно убийство и самоубийство. Бывают же просто несчастные случаи.
Особенно, если речь идет о несчастном случае. Это не спецоперация, где гибель бойцов объясняется боевыми действиями. В 2013 году солдаты собирали неразорвавшиеся снаряды на полигоне Ашулук. Один взорвался — погибло двое срочников. Командир получил четыре года колонии. В обществе должна быть уверенность в том, что в следующий раз командование такого не допустит. Это та же преступность, а если с ней не бороться, она зашкалит. Неотвратимость наказания — главный способ борьбы с несчастными случаями, армия тут не исключение. Правозащитники не всегда могут получить информацию об обстоятельствах гибели, но мы хотим удостовериться, что все необходимые расследования были проведены компетентными органами.
Беседовала Анастасия Чеповская
