Запрет фильма — как и любого произведения искусства — редко когда можно назвать хорошей идеей. Сам запрет, как правило, привлекает к произведению гораздо больше внимания, чем его отстутствие, и зачастую вызывает гораздо больший интерес, чем произведение того заслуживает.
Поэтому российские власти, снявшие фильм с проката, могли бы вспомнить о том культе, который был создан в Великобритании вокруг «Заводного апельсина» (фильма-антиутопии 1971 года режиссёра Стэнли Кубрика — прим. перев.), о волнительности поездок во Францию на его просмотр, пока в 2000 году запрет не был снят. Или совсем недавнее всеобщее возмущение — вплоть до президента США — когда компания Sony Pictures Entertainment отменила прокат фильма «Интервью» из-за угроз хакеров, взломавших сайт компании. Фильм, сюжет которого основан на вымышленном убийстве президента Северной Кореи Ким Чен Ына, вообще не стоило снимать и тем более запрещать — это всего лишь дешевка, снятая на подростковом уровне. А запрет придал ему авторитет, которого он нисколько не заслуживает.
То же самое можно сказать — исключительно из практических соображений — и о решении Москвы снять с проката «Номер 44», голливудскую драму, действие которой разворачивается в сталинскую эпоху. Запрет объяснили тем, что фильм искажает исторические факты, и что он появится на экранах как раз в те дни, когда страна отмечает победу Советского Союза над фашистской Германией. К сожалению, хотя и вполне предсказуемо, в большинстве комментариев, с которыми западные СМИ инстинктивно отреагировали на это, упор был сделан на первую причину в ущерб второй.
Сюжет фильма, снятого по роману Тома Роба Смита (Tom Rob Smith), полностью вымышлен и повествует о серийном убийце детей. Но основная идея фильма, судя по рекламе в афишах, заключается в том, как эти преступления замалчиваются, и как преследуют независимого следователя за то, что он пытается раскрыть убийства, которых при советской власти не должно быть. Именно это, а не сама по себе ужасная тема фильма, стало причиной запрета.
И, разумеется, все это воспринимается как очередное доказательство абсолютной злобности Владимира Путина — его стремления вернуть Россию в мрачные времена советской цензуры — а также того, что он хочет переписать историю страны в целом и реабилитировать личность Сталина, в частности. Но доводы, выдвигаемые в поддержку подобных утверждений, мягко говоря, сомнительны. Да, за время правления Путина были некоторые случаи переписывания российской и советской истории. Согласна, что атмосфера в сфере культуры становится более напряженной, если сравнивать с той вольницей, которая царила в начале правления Бориса Ельцина. Действительно, сужение рамок дозволенного стало значительно заметнее после аннексии Крыма и начала войны на Украине. И во многих отношениях это шаг назад.
Но остановиться на этом было бы упрощением. Переписывание истории во время президентства Путина и особенно создание новых школьных учебников не является — как это часто представляют за пределами России — попыткой обелить Сталина. Это — стремление представить российскую историю как неразрывную связь времен — от царей и дореволюционных реформ до большевистской революции, сталинизма и краха коммунизма — и при этом не оставить в этой истории никаких белых пятен, которые существовали раньше. Причем следует отметить, что по программе в школе изучают Солженицына.
Историкам любой страны было бы нелегко ориентироваться в таких исторических дебрях. И особенно это сложно для страны, которая из-за распада Советского Союза чувствует себя в некотором смысле оскорбленной и в которой трактовки исторических событий — в том числе и постсоветского периода — крайне поляризованы. Западные критики считают, что отношение к личности Сталина является основным мерилом недоброжелательности Путина, но они не учитывают некоторые факты.
Путина нельзя винить в том, что во время соцопросов россияне называют Сталина любимой исторической личностью. На самом деле в опросах общественного мнения обычно Сталин большинства голосов не набирает — лавры достаются Петру I, Александру Невскому и другим. Но западные критики обращают внимание именно на популярность Сталина, независимо от того, какое место он занимает — второе или третье.
Путин не является апологетом Сталина. Он уже высказывался и о репрессиях, и о лагерях. Но он, подобно многим современным россиянам, рос в те времена, когда Сталина считали в первую очередь главнокомандующим, который привел Советский Союз к победе над Гитлером и фашизмом, несмотря на чудовищные страдания и потери. И хотя он и многие россияне признают темную сторону личности Сталина, в стране все еще есть много таких людей, которые этого не признают и утверждают, что Сталин не знал о тех действиях, которые совершались от его имени. Возможно, потребуется еще одно поколение россиян, чтобы изменить это.
В нынешней ситуации на волне вызванного аннексий Крыма патриотизма Россия собирается организовать особые торжества 9 мая — когда будет отмечаться 70-летие победы над Германией. В эти дни не только Путин или его министры могли бы возмутиться из-за негативной трактовки событий того времени, но и многим простым людям это бы тоже не понравилось.
Для России запрет фильма «Номер 44» стал шагом недальновидным и, по всей вероятности, он возымеет обратный эффект. Но при этом время для проката было выбрано самое неподходящее. Те, кто его выбирал, не учли (или специально подгадали насмешки ради) тот почти религиозный трепет и благоговение, с которым все еще относятся к Дню Победы по всей стране. А когда торжества закончатся, будем надеяться, что запрет постепенно отменят, и российские кинозрители смогут сами дать оценку этому фильму.
