Отец одного из пятерых погибших в перестрелке под Киевом правоохранителей уже полгода ведет собственное расследование происшедшего
В начале декабря прошлого года в селе Княжичи Броварского района Киевской области произошла перестрелка, в ходе которой погибли пятеро полицейских. О страшном событии тогда сообщали все СМИ. Напомним, что по первой версии, о которой сообщил народный депутат Антон Геращенко, полицейские разведчики устроили засаду в недостроенном здании, так как была получена информация о готовящемся ограблении другого дома, по соседству. Внезапно сработала сигнализация, и на вызов приехала машина службы Госохраны. Ее сотрудники задержали разведчиков, приняв их за воров. И сотрудников полиции охраны, и разведчиков расстреляли бойцы спецподразделения КОРД, группы захвата, якобы ожидавшей неподалеку развязки спецоперации. В перестрелке погиб и один из кордовцев. Господин Геращенко назвал причину ЧП — трагическая цепь случайностей. Позже появились и другие версии. По итогам кровавой спецоперации уволили семерых офицеров полиции. Расследование все еще продолжается.
Спустя полгода после бойни в Княжичах «ФАКТЫ» поговорили с отцом одного из погибших офицеров — Александром Орловым, бывшим правоохранителем. Он проводит собственное расследование, в процессе которого ему удалось узнать о фактах, противоречащих версии о трагической цепи случайностей.
— Восьмого июня моему сыну Сергею Орлову исполнилось бы 25 лет, — рассказывает 55-летний Александр Орлов. — Он был самым молодым из погибших в перестрелке полицейских. Последней, с кем он общался перед смертью, была его хорошая знакомая. После поездки Сережи в Княжичи они как раз собирались утром встретиться, вместе выпить кофе.
Около четырех утра она ему позвонила. Обменялись парой слов, сын сказал, что скоро собирается выезжать. По словам девушки, она услышала, что двигатель автомобиля включен, и тут чужой голос внятно произнес: «Парни, отпустите нас спокойно — иначе будете очень жалеть. Все равно нас сейчас отпустят, а вас выкинут с работы». Такая же запись сохранилась и на телефоне коллеги сына Жени Куртева. Она имеется в нашем распоряжении. Как выяснилось позже, голос принадлежал оперуполномоченному управления оперативной службы Национальной полиции в Киеве лейтенанту Александру Манице. Это были последние слова Александра. Тогда он, бедняга, еще не знал, что наверху уже принято решение ликвидировать всех.
— Кого «всех»?
— Всех, кто находился на объекте ограбления. Трое ребят из второй бригады службы охраны, которые тоже там были, выжили чудом. На следующий день после похорон сына я занялся собственным расследованием. Мне помогает друг — эксперт-криминалист. Сейчас я на пенсии, но всю жизнь отдал службе в органах внутренних дел, так что кое в чем разбираюсь. За полгода мы сумели достаточно хорошо прояснить ситуацию.
На мой взгляд, дело было так. Дом по улице Шептицкого выбрали не случайно. Не слишком богатая на вид усадьба привлекла внимание бандитов. Дело в том, что ее хозяйка, пенсионерка Тамара, была раньше замужем за заместителем прокурора Черниговской области, чье имя связывают с некоторыми ловкими (назовем это так) делами. А вот нынешний ее муж, по слухам, занимается валютными операциями. Как-то мужчина имел неосторожность похвастаться большими доходами в спортзале, который регулярно посещал сотрудник Национальной полиции, один из руководителей батальона «Миротворец» Николай Буряк (имя изменено, данное лицо проходит по делу в качестве обвиняемого в ограблении валютчиков на столичном проспекте Победы в сентябре прошлого года, когда четверо вооруженных автоматами мужчин в форме с надписью «СБУ» среди бела дня забрали у неких «фирмачей» более двух миллионов гривен. — Авт.). Правоохранитель внимательно прислушался к рассказу валютчика о том, что тот чуть ли не постоянно имеет при себе сто тысяч долларов, в любую минуту может купить какую хочешь иномарку.
У Буряка были основания предполагать, что богатей хранит сбережения в загородном доме в Княжичах. Он обратился за помощью к одному из своих руководителей (его фамилию «ФАКТЫ» пока называть не будут. — Авт.), и тот не отказал. К слову, за последние полтора года в Княжичах было совершено более десяти ограблений домов — думаю, что с участием тех же лиц.
Был составлен план грабежа под названием «спецоперация». То есть Буряк со своими ребятами должен был проникнуть в дом и пошарить там, а столичная полиция — прикрывать их. Для этого полицейские организовали несколько якобы засад: на въезде-выезде из Княжичей, в недостроенном доме рядом с намеченным объектом и еще одну — в особняке на улице Тихой, 22, возле леса.
— Там, насколько мне известно, сидели кордовцы?
— Здесь вообще интересная история. Полицейские явились на Тихую, 22, и попросили разрешения у хозяина устроить засаду у него в доме. Тот испугался и… вызвал наряд полиции из Броварского района. Мол, что за люди, какая еще засада? Броварские стражи порядка приехали, проверили документы у столичных полицейских и убедили хозяина, что все в порядке, этим людям можно доверять.
— То есть, выходит, о спецоперации знали и в Броварском райотделе полиции?
— Знали все. И броварская полиция, и местные жители, которых охрана поселка предупредила «на всякий случай». Только службу Госохраны, где работал мой сын, никто не известил. Буду судиться с Броварским райотделом.
— По одной из многочисленных версий Генерального прокурора Юрия Луценко, все было совсем не так, как вы рассказываете. Наоборот, хотели поймать бандитов. А нечистые на руку сотрудники Госохраны, приехав на сигнал тревоги, сами решили не упустить случая и пошарить в доме. Говорил о каком-то элитном алкоголе…
— Вот представьте: произошло чудовищное событие, в перестрелке погибли пятеро полицейских. По правилам, до приезда следственной группы все должно оставаться как есть. Вместо этого приказали увозить трупы. Кого — сразу в морг, кого — в больницу. Сами их там раздевали. Одна медсестра обмолвилась, что, кроме пятерых покойников, был еще раненый. Кто он? Этот факт больше нигде не всплывал. Машина ГСО, прошитая пулями, — в теле моего сына, сидевшего за рулем, насчитали 38(!) пулевых отверстий, из жизненно важных органов извлекли семь пуль, — была осмотрена. Как вы думаете, мог ли пакет с водочными бутылками остаться незамеченным в багажнике? Не мог. Потому что его там не было. Он «возник» в машине, стоявшей на площадке Броварского райотдела полиции, которое вначале занималось расследованием, спустя полтора месяца после трагедии — когда остро встала нужда в какой-нибудь новой версии.
Когда мы начали собственное расследование, то стали ездить в Княжичи почти каждый день. Люди вначале общались неохотно, но спустя время начали кое-что рассказывать. На днях один из местных жителей предоставил мне запись со своей видеокамеры наружного наблюдения. Полиции он ее не давал, боялся, что потом допросами замучают. Так вот: на пленке прекрасно видно, как около полуночи из недостроя, где находились полицейские разведчики, некие люди выносят лестницу, приставляют к забору соседского дома (объекту ограбления) и уходят. А спустя какое-то время появляются пятеро грабителей, которые спокойно перелезают через забор и шарят в доме.
— Насколько я помню, Луценко рассказывал: сорок минут бандиты ходили туда-сюда, что-то носили к лесу. А разведчики наблюдали, но никого не задерживали.
— Так это и была операция прикрытия! По рации они передавали руководству, заседавшему в ресторане «Княжицкий двор»: мол, ходят, носят, все в порядке… Потом на видео, переданном мне, появляется машина Госслужбы охраны — при ярком свете фонарей прекрасно видна надпись «Полиция». Пятеро из дома уходят в сторону леса, а разведчики остаются в недострое — уверенные, что в случае чего разберутся.
— Не представляю… Но ведь хозяйка дома сказала, что ничего не пропало.
— Поднятая с постели Тамара приехала в Княжичи в пять утра. А первый протокол ее допроса зафиксирован после полудня. Раньше ее в дом не пускали, хотя это было бы логично — посмотреть, что нарушено, все ли на месте.
— Думаете, с ней могли «поработать»?
— Не исключаю. Через некоторое время после этого ЧП на меня вышел один из участников той «спецоперации», который так и сказал: «Считаю, мой долг рассказать вам все, что знаю». Он сейчас в АТО, мы иногда общаемся, но не по телефону. Слишком опасно. Так вот, по его словам, когда стало понятно, что сотрудники Госохраны взяли полицейских разведчиков к себе в машину, надели на парней наручники и отпускать не собираются, поступил приказ на уничтожение гсошников. Зачем? Уж если, как они лгут, думали, что на разведчиков напали бандиты, достаточно было перекрыть улицу с двух сторон — все участники ночных действий на объекте оказались бы в капкане. Но нужно было отпустить грабителей и убрать свидетелей.
Решение о ликвидации принималось не на месте, созванивались с главком, причем через дежурного. К сожалению, более точной информации пока не имею, так как дежурный столичного управления, по утверждению моего источника, исчез на третий день после трагедии. Пропал без вести. Пытаюсь навести о нем справки, но пока безрезультатно. Ни о каких переговорах речь не шла. Кордовцы примчались на автобусе, майор спецподразделения Валецкий (он тоже погиб) выскочил первым и с ходу начал стрелять по машине Госохраны в упор…
О смерти сына мне сообщили лишь спустя 10 часов, и то не из министерства, — помолчав, говорит в заключение нашей беседы Александр Орлов. — Позвонили моей дочке, а уж она мне. Обещанную родственникам погибших квартиру нам пока не дали. Наверное, потому что слишком много вынюхиваю. О переданной мне видеозаписи я сообщил в Генеральную прокуратуру. Но пленку не отдам — боюсь, что исчезнет. Я продемонстрирую видео на суде. Будем добиваться, чтобы суд был открытым.
На днях директор департамента коммуникации МВД Украины Артем Шевченко озвучил результаты служебного расследования, проведенного полицией: «Полиция выполнила всю свою работу, провела служебное расследование, дисциплинарно наказала всех полицейских, которые допустили такое. От оперативника самого низшего звена до руководителя полиции Киева, который является заместителем главы Национальной полиции. Он получил предупреждение о неполном служебном соответствии. Поверьте, это достаточно существенное дисциплинарное наказание. Также были уволены семь полицейских различного уровня. Увольнение — это тоже дисциплинарное наказание».
Представитель МВД напомнил, что по закону обвинения в уголовной ответственности полицейским должна сформулировать и предъявить прокуратура.
