Суд освободил под залог в полтора миллиона гривен бывшего сотрудника УБОП, арестованного после трагической перестрелки в Княжичах. Но электронный браслет в полиции главному фигуранту по делу о банде грабителей так и не выдали, объяснив, что вещь ценная и ее нет в наличии
В село Крюковщина в десяти километрах от Киева, где живет 46-летний подполковник милиции в отставке Игорь Касьян, мы добирались с его адвокатами Марией Островской и Игорем Ляшенко. Выпущенному под залог обвиняемому покидать населенный пункт нельзя. По дороге мы обсуждали, почему из восьми задержанных после трагической перестрелки в Княжичах бандитов, якобы собиравшихся грабить богатый дом, за решеткой сейчас остался только один.
— Судья апелляционного суда принял решение отпустить Игоря Касьяна под залог, когда убедился, что реальных доказательств его вины нет и дело неминуемо развалится еще на стадии досудебного расследования, — прокомментировал ситуацию адвокат Игорь Ляшенко. — Хотя сейчас на суд идет огромное давление со стороны Генпрокуратуры.
— Залог в полтора миллиона гривен, на мой взгляд, для бывшего милиционера очень крупная сумма. Как ее удалось собрать?
— Сумма действительно была для семьи неподъемной. И для суда это было очевидно. То есть вроде решили отпустить, но при этом думали: вряд ли у него реально получится выйти на свободу. Крупную сумму собрали благодаря поддержке родственников. (Позже Игорь Касьян признался, что супруге пришлось продать часть собственного бизнеса. — Авт.)
— День освобождения Игоря из СИЗО был больше похож на хорошо отрепетированный спектакль, — говорит адвокат Мария Островская. — Мы ждали клиента под изолятором до позднего вечера. Наконец его выпустили, обязав немедленно ехать в полицию Шевченковского района за электронным браслетом. Но позже выяснилось, что это была просто «замануха» — чтобы вручить Касьяну новое подозрение по статье «Незаконная переделка оружия». Хотя охотничье ружье мой клиент официально купил в магазине уже переделанным. Прокурор заявил, что завтра же подаст ходатайство о заключении Касьяна под стражу. А насчет браслета… Оказалось, что в Шевченковском райотделе его нет в наличии. Тогда прокурор велел получить его по месту жительства.
Был поздний вечер, когда Игорь Касьян приехал за браслетом в Киево-Святошинский райотдел полиции. Начальник, еще находившийся на работе, удивился: «В первый раз вижу, чтобы человек сам явился за электронным браслетом! Но я не могу его вам просто так выдать. Есть соответствующая процедура. С вами должны были приехать следователь, прокурор, предъявить оригинал судебного решения. Кроме того, у нас в наличии нет электронного браслета. Это ценная вещь, нужно специально заказывать.
С тех пор прошел месяц, а следователь прокуратуры Киева в райотделе так и не появился. Мы каждую неделю требуем: выдайте нашему клиенту электронный браслет согласно определению суда! Но никто не реагирует.
Что же касается взятия Касьяна под стражу по «новому» уголовному делу, то тут вообще удивительная история вышла. Адвокаты пришли в суд вместе с подозреваемым, а прокурора нет. Ждем час, два — нет. В итоге судья вынес решение «отказать в ходатайстве, поскольку прокурор, участие которого в процессе является обязательным, в суд не явился и своего ходатайства не поддержал».
…Игорь Касьян запер свою немецкую овчарку в дальней комнате и встретил нас на пороге. Небольшой одноэтажный дом достался ему в наследство от родителей. В столовой на обеденном столе — пирожные и печенье. Игорь заварил кофе. Разливая по чашкам ароматный напиток, улыбнулся:
— До сих пор не могу прийти в себя от счастья. Не поверите, в СИЗО я думал, что готов спать даже на собачьем матрасе, лишь бы дома. Хотя, если честно, относились ко мне там хорошо — и персонал, и заключенные. Меня содержали в камере для находящихся под следствием работников правоохранительных органов.
— Когда после событий в Княжичах появилась информация, что главарем банды является бывший сотрудник Управления по борьбе с организованной преступностью столичного милицейского главка, который принимал участие в расследовании резонансного дела банды бывшего убоповца Игоря Гончарова, у многих сразу возникла аналогия: вот они, «оборотни-2». Набрались, мол, «опыта» у своих фигурантов. Однако, насколько я знаю, были в руководстве милицейского ведомства люди, считавшие раскрытие банды Гончарова пятном на мундире. По делу «оборотней в погонах» на скамье подсудимых оказались полтора десятка человек, четверо из которых — офицеры милиции высокого ранга. Они уже на свободе, кроме заместителя начальника следственного управления столичного главка Василия Гайдая, получившего пожизненный срок. Не исключаете того, что предъявленное вам обвинение в организации банды — это месть за раскрытие «банды оборотней«?
— Есть такие мысли. Работа по раскрытию преступной группировки Гончарова не нравилась многим из милицейского руководства. На наш отдел осуществлялось сильнейшее давление, которое выражалось в бесконечных проверках. Нам давали понять: «Ребята, вы не то делаете, не надо этого!» Тогдашнего начальника киевского УБОПа генерала Николая Астиона перевели в Крым. На прощание он сказал: «Если не найдете трупы, дело развалят». Дело было раскрыто только благодаря одному из участников преступлений Юрию Нестерову. Он решился сотрудничать со следствием, рассказал об убийствах, свидетелем которых был, указал места захоронения тел.
— Однако суд не пощадил Нестерова, главный свидетель обвинения получил десять с половиной лет лишения свободы. Сбылись пророчества Гончарова, который не раз говорил Нестерову: «Вот увидишь, пройдет время — и ты останешься один».
— Так и случилось. Нестеров получил реальный срок. Хотя мы обращались во всевозможные инстанции, настаивая на том, чтобы закон о защите свидетеля был применен к нему в полной мере. Считаю, что его посадили демонстративно, чтобы другим неповадно было.
— Арестована была только верхушка айсберга.
— В том-то и дело. В день приговора Нестерову я написал рапорт об отставке. Меня рассчитали в течение суток с такой радостью, как будто только того и ждали.
— Так что вы думаете насчет мести?
— Во время моего пребывания в СИЗО в коридоре ко мне подошел человек, передал от кое-кого привет и сказал: «Это карма». Я, кстати, до сих пор не уверен, точно ли Гончаров умер. Может, жив? Просто вывели из дела? Уж очень таинственными кажутся его скоропостижная смерть в больнице скорой помощи и молниеносная, на второй же день, кремация. После его смерти я общался с человеком, лежавшим с Гончаровым на соседних койках. Так он рассказал немало вещей, вызывающих подозрение.
Интересно, что после ареста, когда нас вместе с сыном жестоко избили на авторынке, меня поместили в ту же палату, где лежал Гончаров. Я шесть дней был вынужден отказываться от пищи, пока родных не допустили ко мне с едой и водой. Потом мое дело попало к судье Дзюбину, который в свое время вел процесс над «бандой оборотней». Но тот взял самоотвод, заявив об «уважительном ко мне отношении». Позже кое-кто из следствия проговорился, что лучше бы меня убили во время задержания. Конечно, следствию было бы очень удобно! В таком случае на меня можно было свалить все возможные грехи.
— А вы общались с прежними коллегами после ухода из правоохранительных органов?
— После выхода на пенсию я постарался до минимума сократить контакты с бывшими коллегами.
— И чем вы занялись, выйдя на пенсию всего в сорок лет?
— Стал уделять дочери и сыну больше внимания, а то раньше из-за службы они меня практически не видели. Завел немецкую овчарку, занялся дрессировкой. Много времени проводил на приусадебном участке. Вместе с сыном выкопали декоративный прудик, насадили елок и берез. Несколько лет подрабатывал в охранной структуре иностранной фирмы. На хлеб с маслом хватало. Из прежних сотрудников периодически общался только с Владиславом Кошмяковым, с которым вместе работали по банде Гончарова. Он тоже был вынужден уйти из УБОП, сейчас трудится в другой структуре.
Игоря Касьяна задержали утром 4 декабря прошлого года, через несколько часов после событий в Княжичах. Ему предъявили организацию ограбления дома в поселке.
— Да я три дня практически из дому не выходил! — смеется Игорь. — Только накануне сходили с семьей в гости к соседям и около девяти вечера вернулись домой. Это зафиксировано на видеозаписях камер наружного наблюдения — как моей, так и соседской. Именно эти записи впоследствии и были изъяты во время обыска.
Утром встали с сыном, расчистили снег во дворе и поехали на авторынок. Было около восьми утра. Выходя из машины, увидел с десяток мужчин, одетых в гражданскую одежду, которые кинулись на нас с разных сторон. Меня сразу повалили на землю. Начали жестко бить, прыгать ногами по голове. Первая мысль: бандиты. Слышу — рядом бьют моего 20-летнего сына. Говорю: «Берите что хотите, меня забирайте, только сына отпустите». Один из них засунул руку ко мне во внутренний карман, вынул оттуда 200 гривен и 500 евро, предназначенные для покупок. Евро взял себе, а гривни положил обратно. Потом оказалось, что это полиция…
Несколько часов меня возили по городу. В изоляторе временного содержания принимать такого избитого отказались, после чего отвезли в больницу скорой помощи. Там я провел десять дней. Диагноз — закрытая черепно-мозговая травма, сотрясение мозга, множественные ушибы мягких тканей, перелом ребра. И на фоне стресса обострение всех хронических болячек.
Игорь признается, что задержание и арест не были для него полной неожиданностью:
— Приблизительно за месяц до этого я почувствовал за собой слежку. Мой распорядок дня очень простой: утром встаю, гуляю с собакой, потом еду в спортзал на улице Льва Толстого. Там тренируюсь пару часов, возвращаюсь домой. За мной начинали слежку на выезде из села, «вели» до спортзала. Обратно — то же самое, на въезде в село «отпускали». Слежка велась на нескольких машинах и была, как бы это сказать… то ли непрофессиональная, то ли вызывающе демонстративная. Особенной наглостью отличалась серая «Шкода Октавиа», я ее даже сфотографировал.
Были попытки проникновения во двор. Сначала ночью вскрыли замок на воротах у моего хорошего приятеля, с которым я познакомился в спортзале (сейчас этот бизнесмен тоже проходит по делу как один из членов банды. — Авт.). Зашедший во двор мужчина разбил топором стекло в автомобиле, вытащил куртку. Представьте, все это оказалось записанным на камеру внешнего видеонаблюдения. Человек не торопясь посмотрел прямо в камеру и ушел. У меня тоже ковырялись в замке, но открыть не смогли. Кстати, сразу после этого я по совету приятеля также установил во дворе видеокамеру.
Интересно, что позже, уже во время следствия, эпизод с проникновением во двор моего друга всплыл под названием «отбор биологических образцов».
Выяснилось, что слежка действительно велась и руководил ею один из сотрудников столичного главка майор (Игорь Касьян назвал фамилию. — Авт.).
— А ведь в первоначальных показаниях этот майор утверждал, что о готовящейся операции по задержанию бандитов узнал буквально за пару дней. «ФАКТАМ» стало известно об этом из надежного источника. И это именно он дал команду КОРДу на освобождение попавших в плен разведчиков.
— Ничего подобного. Этот человек все знал, руководил слежкой. Что касается самой операции, то по своему статусу он просто не имел права давать команду группе оперативного реагирования.
— Насколько я знаю, вас обвиняют в организации и участии в банде на основании показаний некоего сотрудника полиции Буряка (фамилия изменена) — его тоже задержали на следующий день после перестрелки в Княжичах. Кроме эпизода по Княжичам, этот человек утверждает, что вы причастны и к громкому ограблению 20 сентября прошлого года на столичном проспекте Победы, когда группа неизвестных в черной форме с надписями «СБУ», угрожая автоматами, забрала у валютчиков сумку с почти двумя миллионами гривен.
— Этого Буряка я практически не знаю, видел пару раз в жизни. До ареста он проходил службу в батальоне МВД Украины «Миротворец» на руководящих должностях, впоследствии был переведен в батальон «Киев». До службы в органах, то есть до 2015 года, занимался коммерческой деятельностью, поддерживал отношения с весьма обеспеченными людьми. Придя работать в полицию, получил возможность узнавать конфиденциальную информацию о бывших партнерах по бизнесу. Имел отношение к фактам мародерства в зоне АТО, хищения оружия и боеприпасов, предназначенных для утилизации.
Анализируя услышанное в суде и увидев материалы дела, я для себя составил достаточное представление о том, что произошло в Княжичах. Думаю, что Буряк, получив сведения об одном из своих обеспеченных знакомых, который имеет дачу в этом селе, пришел к выводу, что в дачном домике тот может хранить свои сбережения. При первоначальном обследовании дачи обнаружил, что там стоит сигнализация (это он подтверждает в своих показаниях). В связи с этим он совместно с нечистыми на руку сотрудниками МВД решил провести «спецоперацию», чтобы проникнуть в дом. При этом ввел в заблуждение руководство МВД о проведении операции по задержанию квартирных воров, которых стало очень много вокруг Киева.
Третьего декабря 2016 года Буряк получил экипировку, автомобиль, оружие и должен был направиться в командировку в зону АТО. Однако, по его словам, ночь на 4 декабря он провел дома и лишь около пяти утра проезжал с товарищами мимо Княжичей. Их задержали уже в зоне АТО.
Буряк отрицает свое участие в ограблении дома и перестрелке. Но я думаю, что он был среди стрелявших, поскольку нечистым на руку полицейским не удалось договориться с принципиальными сотрудниками охраны, не захотевшими укрывать преступление. Именно поэтому он с легкостью берет на себя менее тяжкое преступление — грабеж валютчиков на проспекте Победы. Заодно оговаривает непричастных к нему людей, в том числе и меня. Задумайтесь, ведь не зря его отпустили через три месяца без залога под домашний арест. Сейчас он имеет возможность днем ходить по городу сколько и куда захочет.
— Думаете, у него договоренность со следствием?
— Правду о расстреле в Княжичах мы все узнаем только тогда, когда будут задержаны действительно стрелявшие и руководившие расстрелом сотрудники полиции. Пока же кто-то из них уволен, кто-то покинул территорию нашей страны. А я вынужден доказывать свою невиновность и переживать за безопасность семьи.
