33-летний одессит провел в заключении 747 дней. Все это время родные и друзья Андрея боролись за его освобождение, обращаясь во всевозможные инстанции. Об этой истории писали не только украинские, но и многие зарубежные СМИ. Андрея Новичкова обвиняли в умышленном убийстве иранского матроса — якобы Андрей толкнул моряка за борт, и тот погиб. Свидетелей происшествия не было. Новичков же обвинения отрицал. По словам украинца, моряк сам прыгнул за борт. Когда это случилось, Андрей первый поднял тревогу и сразу поставил в известность капитана судна. Тело моряка так и не нашли. Андрея Новичкова арестовали.
Два года назад, после семи месяцев пребывания в колонии, Андрея Новичкова отпустили из-под стражи, но ненадолго. В июне 2018 года его вновь без объяснения причин посадили в камеру. По странному совпадению украинского моряка взяли под стражу в тот день, когда в Харькове вынесли приговор гражданину Ирана Али Джадуею, обвиненному в шпионаже. И сейчас Андрея Новичкова обменяли именно на этого человека. Приказ о помиловании иранского шпиона президент Украины Петр Порошенко подписал 29 декабря 2018 года. И 8 января 2019-го Андрей Новичков вернулся в Украину, а осужденный иранец — на свою родину.
На первый взгляд, связи между делами Али Джадуея и Андрея Новичкова нет и быть не может. Джадуея арестовали и осудили за попытку передачи секретных военных технологий радиоразведки сотрудникам Тегеранского технологического университета имени Шарифа. Он был задержан еще в сентябре 2016 года. А одессита Андрея Новичкова обвинили в умышленном убийстве моряка в 2017 году. Тем не менее в СМИ не раз высказывалось предположение, что связь все-таки есть.
Как же было на самом деле? И что произошло на иранском судне Arezooy, где украинский моряк был старшим помощником капитана? Подробности «ФАКТАМ» рассказали сам Андрей Новичков и его друг Николай, который все это время добивался освобождения нашего моряка.
— У Андрея стаж работы в море — больше пятнадцати лет, — рассказал Николай. — Начинал кадетом, дослужился до старшего помощника капитана. С предыдущих мест работы получал только положительные характеристики. В 2016 году заболела мама Андрея, срочно понадобились деньги на ее лечение. Поэтому Андрей подписал первый подвернувшийся контракт. К сожалению, спасти маму не удалось, когда Андрей улетал, она скончалась. Трагедия с иранским матросом произошла через несколько месяцев. Андрей — единственный свидетель того, как матрос покончил жизнь самоубийством: он видел, что тот прыгнул за борт. И, кстати, на судне Андрею никаких обвинений не предъявляли. После произошедшего Андрей продолжал исполнять обязанности старшего помощника капитана. Обвинения в убийстве прозвучали только после того, как 8 февраля судно зашло в иранский порт Бендер-Аббас.
— Сразу после случившегося я написал отчет, в котором подробно изложил все события того дня, — говорит Андрей Новичков. — Но то, что я там написал, иранские правоохранительные органы потом использовали против меня. Обвиняя в умышленном убийстве, следователь говорил, что у нас с этим моряком был конфликт. Да, я сам написал о том, что у нас была словесная перепалка. Но ведь это не значит, что я столкнул его за борт!
* 8 января 2019 года Андрей вернулся домой
По словам Андрея Новичкова, с моряком, о котором идет речь, он не был хорошо знаком.
— Он был моим подчиненным, и мне нужно было от него одно — чтобы выполнял свою работу, — говорит Андрей Новичков. — А он ленился, часто игнорировал указания. Мало с кем общался, был себе на уме. Мог начать смеяться без причины. В тот день, 17 января, он вел себя странно, пытался спровоцировать конфликт. Ходил без дела, потом зачем-то пришел ко мне. Я напомнил ему о работе, но он как будто не слышал. Трижды на мой вопрос: «Что ты сейчас делаешь?» Ответил: «Ничего». А когда я приказал ему немедленно идти работать, он как с цепи сорвался: начал меня оскорблять, даже попытался ударить, но промахнулся. Понимая, что он явно не в себе, я ушел. Уже закрывая двери, обернулся и увидел, как этот матрос прыгает за борт. Это произошло мгновенно. Я закричал, поднял тревогу. Бросил матросу спасательные средства, но его самого в воде не увидел. Его до сих пор не нашли.
На судне меня действительно никто ни в чем не обвинял. Я написал подробный отчет, и на этом все закончилось. Когда мы зашли в иранский порт Бендер-Аббас, произошла частичная смена экипажа. Мы закончили выгрузку и уже собирались сойти на берег, но мне не отдавали ни деньги, ни документы. Почему, не объяснили. Затем приехала полиция. Меня и еще семерых членов экипажа (включая капитана) куда-то повезли на автобусе. Судя по тому, что в нем были только те люди, которые участвовали в поисковой операции матроса (тот же боцман, который первым услышал мой крик о том, что человек за бортом), я понял: везут не в офис и не в гостиницу. Нас привезли в суд. Сначала просто задавали вопросы. Я говорил на английском, а адвокат компании должен был переводить мои слова на персидский. Но когда я попытался с ним поговорить, обнаружил, что половину моих слов он не понимает. Поэтому какая именно информация дошла до следователя, я так и не узнал.
Читайте также: Михаил Чаплыга: «Греческие суды приговаривают украинских моряков к неимоверным срокам заключения — 200 и даже 300 лет!»
— Ни улик, ни доказательств вины Андрея не было, — говорит Николай. — Ни одного свидетеля. Но Иран — страна религиозная. По их законам, если мусульманин погиб, кто-то должен за это заплатить. В Украине действует презумпция невиновности. А в Иране нет даже судебных прений, и обвинение может базироваться на показаниях одного «благочестивого человека». И если он сказал, что ты виновен — значит, виновен. Никто не будет ничего проверять. Иранская пресса тем временем пыталась выставить Андрея каким-то монстром. Местные газеты написали, что он якобы бросил учебу (хотя Андрей закончил учиться 15 лет назад) и жену (а ведь он никогда не был женат).
— За неимением доказательств доходило до абсурда, — продолжает Андрей Новичков. — Например, в отчете капитана была «улика» — он предположил, что сразу после инцидента у меня «возможно, были неаккуратно заправлены вещи». Во-первых, что значит «возможно»? Во-вторых, я в тот день был в цельном комбинезоне. Но самое поразительное, что это, оказывается, улика. Единственная.
* На иранском судне Arezooy Андрей Новичков служил старшим помощником капитана
Позже Андрея Новичкова благодаря усилиям украинского консула отпустили из-под стражи. Но обвинений с него никто не снял, и уезжать из Тегерана он не имел права. Жить вынужден был где придется. Неравнодушные люди, среди которых были и иранцы, помогали украинцу с питанием. Но в июне 2018 года Андрея опять арестовали. Это произошло в тот день, когда Орджоникидзевский райсуд Харькова приговорил иранца Али Джадуея к одиннадцати годам заключения.
— Андрея сразу вызвали к следователю — якобы на очередной допрос, — говорит Николай. — Сказали прийти на 8 часов утра, а следователь там раньше 11:00 на работу не приезжает. А в 8:00 как раз уезжает автобус с заключенными. Андрей сразу понял, к чему все идет. Хотя повода для его ареста не было — он ни разу не нарушил подписку о невыезде, являлся по первому требованию следователя, — тем не менее в тот день его опять посадили в камеру. В знак протеста Андрей объявил голодовку. Но иранцы вообще никак на это не отреагировали. Заявили, что им все равно — дескать, это его личное дело. Спустя некоторое время мы уговорили Андрея начать есть. Он бы только угробил свое здоровье. Андрей согласился, когда узнал, что прекратить голодовку его просит 81-летняя бабушка.
Читайте также: 50-градусная жара, а на корабле 800 тонн динамита, — вернувшиеся из плена украинские моряки
— В тюрьме, где я находился последний раз, было 11 камер, — рассказал Андрей Новичков. — Моя была рассчитана на 15 заключенных, но в нее поместили аж 24 человека. Самая тяжелая статья была у меня. Остальных обвиняли в финансовых махинациях, наркотрафике и политических преступлениях. Кстати, перед тем как отправляться в этот рейс, я смотрел телевизор и случайно попал на передачу, где как раз рассказывали об иранском законодательстве, о законах Шариата, по которым они живут. Меня еще тогда поразило, что человека могут казнить фактически без суда и следствия. Когда меня задержали, я сразу об этом вспомнил. От меня требовали, чтобы я признал вину. Тут был еще один нюанс. По иранским законам, если тебя обвинили в убийстве, но доказательств нет (как было в моем случае), ты как истинно верующий можешь положить руку на Коран, пятьдесят раз поклясться, что ты этого не делал — и тебя, возможно, отпустят. Мне предлагали принять ислам и сделать так. Но я отказался. Я не мусульманин. Принять другую религию для меня было своего рода предательством.
Первые семь дней после задержания я провел в СИЗО. Четыре дня в одиночной камере и три дня — в общей. В тот момент я еще утешал себя мыслью, что меня скоро отпустят. Ведь я действительно ни в чем не виноват. Но оказалось, это не имело значения. Меня назначили виноватым.
Находясь под стражей, Андрей время от времени мог через консула звонить своей бабушке. Но это были короткие разговоры, во время которых моряк только успевал сказать, что он жив и здоров. 81-летняя Елена Николаевна признается, что жила этими разговорами.
— Я знала, что внуку угрожали расстрелом и повешением, — говорит Елена Николаевна. — Что ему предлагали принять ислам, но он отказался. Дело Андрея иранская сторона изначально связывала с судьбой тегеранца Али Джадуея, задержанного по обвинению в шпионаже в Харькове. Андрея, который находился на подписке о невыезде и не нарушал режим и предписания, взяли под стражу именно тогда, когда украинский суд вынес приговор иранцу. А когда Али Джадуея перевели в колонию для отбывания наказания, против Андрея в иранской тюрьме начались провокации. Усилилось психологическое давление, ему стали намекать на физическую расправу… Сама не знаю, как пережила эти 747 дней. Каждую неделю отмечала в календаре, сколько его там держат. И больше всего ждала момента, когда смогу написать, что он вернулся.
В мае 2018 года друзья Андрея Новичкова организовали сбор подписей под петицией к президенту Украины Петру Порошенко с просьбой «защитить жизнь гражданина Украины, обвиненного в убийстве, которое он не совершал».
— И хотя эта петиция не набрала необходимых 25 тысяч голосов, она помогла привлечь к делу Андрея внимание общественности, — говорит Николай. — Думаю, вопрос начал решаться после того, как на сессии Одесского облсовета 60 депутатов подписали обращение к президенту. Тогда впервые прозвучал вопрос об обмене. Мы долго этого ждали. Надеялись, что это произойдет еще в ноябре, но из-за бюрократических проволочек процесс затянулся. На подпись к президенту документы попали в декабре. Мы благодарны Петру Порошенко за то, что быстро их подписал, и уже сейчас Андрей оказался на свободе. Хотя до последнего опасались, что что-то может пойти не так. Вопрос об обмене уже был решен, но Али Джадуей улетел в Иран в 12 часов ночи, а Андрей должен был лететь в Украину только в пять часов утра. Мы боялись, что иранцы в последний момент выдвинут какие-то новые требованию. К счастью, этого не произошло. Хотя вся эта история с Андреем и Али Джадуеем странная от начала до конца.
Читайте также: «Плавучая тюрьма» — так можно назвать судно, на котором мы вынужденно находились полтора года"
Что известно о деле Али Джадуея? На момент задержания иранцу было 38 лет. Еще в 2005 году он поступил в Харьковский авиационный институт. Закончив магистратуру по специальности биомедицинская инженерия, продолжил обучение в аспирантуре. Научный руководитель Али Вячеслав Шульгин рассказывал журналистам «Громадського», что иранец работал в лаборатории, занимался новым методом измерения артериального давления. Но после 2013 года стал появляться в лаборатории все реже. Объяснил это тем, что нашел работу в строительной фирме. А в сентябре 2016 года Вячеслав Шульгин неожиданно узнал, что аспиранта арестовали, обвинив в шпионаже.
В материалах уголовного производства сказано, что летом 2016-го Джадуей уговорил знакомого из научного центра Харьковского физико-технического института передать ему секретные военные технологии радиоразведки. Пообещал за это всего пять тысяч гривен. Данные под грифом «секретно» должны были передать сотрудникам Тегеранского технологического университета имени Шарифа в режиме видеоконференции. Сотрудник харьковского университета на предложение согласился, но сам сообщил об этом в СБУ. Али арестовали после видеоконференции в его квартире. Он утверждал, что не знал о статусе этих документов, и у него, дескать, был только научный интерес. А его адвокат говорил, что передачи государственной тайны не произошло, потому что материалы, которые пересылал Али, не были секретными. Он настаивал на оправдании своего подзащитного. Прокурор просил для Али 12 лет лишения свободы. Иранца приговорили к 11 годам заключения. Научный руководитель Али Вячеслав Шульгин в комментарии «Громадському» не исключал, что его аспирант мог быть шпионом: «Из таких авторитарных стран, как Иран, которые периодически попадают под санкции, нередко присылают студентов разведывать новые технологии».
Инцидент на корабле, где работал Андрей Новичков, произошел через четыре месяца после задержания иранца. И с тех пор каждый новый толчок в деле Али Джадуея тут же отражался на условиях содержания украинца. Поскольку доказательств виновности Новичкова иранцы так и не предоставили, произошедшее наталкивало друзей Андрея на мысль, что вся история с украинским моряком — это реакция Ирана на арест их гражданина. И целью ареста Новичкова было не что иное, как освобождение Али Джадуея. Что в результате и произошло.
Как сообщали ранее «ФАКТЫ», в ноябре 2018 года в Украину вернулась группа украинских моряков, которых полтора года удерживали в Греции по подозрению в контрабанде оружия. А буквально накануне в Одессу вернулся украинский моряк Валерий Зубицкий, который вместе с 11 членами международного экипажа торгового швейцарского судна был захвачен в плен нигерийскими пиратами.
Источник fakty.ua
