Не случилось у Пименова, как хотелось. Его зона заговорила громко раньше. На радио «Свобода», «Голосе Америки», БИ-БИ-СИ, в самиздате. Голь на выдумки хитра, это и о нас, политических узниках СССР. Но я, собственно, о другом. О слухах, возникающих в закрытом пространстве, как о реакции на отсутствие правдивой информации. Да, мы получали газеты «Правда», «Известия» и подобные им. Но там интересующей нас информации не было. Поэтому в зоне возникали слухи, еще со сталинских времен называемые парашами. Некоторые из нас, диссидентов, и старики полицаи нацистских времен, ждали амнистии. Абсолютно невозможной для этой категории заключенных. Но они ждали, обсуждали ее возможность, а поэтому в зоне периодически возникали вслух проговариваемые надежды. Напрасные и потому болезненные. Иногда в эту информационную пустоту оперативники через сеть своих Агентов запускали нужную им информацию, как правило, следующую принципу разделяй и властвуй. Так, назначив Ивана Алексеевича Свитлычного лагерным библиотекарем, офицеры КГБ и МВД дали задание своей агентуре громко обсуждать мысль о том, что Свитлычный ссучился, работает на администрацию. Поскольку нашей, антисоветчиков реакции не последовало, эту акцию достаточно быстро прекратили. Позднее по зоне поползли слухи, что в библиотеке у Свитлычного внедрена подслушивающая аппаратура. Тут мы на короткое время вздрогнули, в библиотеке мы обсуждали наши планы и свои оперативные соображения. Спустя несколько дней Иван Алексеевич собрал нас у себя в библиотеке и твердо пояснил нам: не верьте, успокойтесь, такое невозможно, продолжаем свою письменную и иную работу! Еще один эпизод, совсем не связанный с оперативной разработкой нас со стороны КГБ. Наш коллега по зоне, ленинградский радиоинженер Георгий Иванович Ермаков, страстно ожидавший амнистию и слепо веривший в ее возможность, решил узнать о ней первым. И – из разнообразных деталей в электроцехе собрал радиоприемник, настроив его на волну радио «Свобода». Амнистии не было, но зона ежедневно обсуждала другую свежую информацию: речь Солженицына при вручении ему Нобелевской Премии, новые аресты и т.п. Для Ивана Алексеевича и для меня это было тяжелое время продолжительностью в месяц или чуть больше. Пока у Ермакова не начались проблемуы с оперчастью. Тяжелое потому, что зона перестала бороться, писать ксивы, готовить каналы выноса информации в большой мир. Зона жила несвойственной ей прежде жизнью – у нее появилась надежда!
Назидательная история. Текст Семёна Глузмана
Нет, это совсем не досужие воспоминания о том, что не может повториться. Мир изменился, изменилась и Украина. Но я решил вспомнить свое далекое по одной причине. Да, мы открытая страна, источников получения информации у нас невероятно много. Но – сегодня для нас очень важна информация о планах и кадровых решениях нового Президента. Уже Президента, пусть и не добравшегося до ритуала инаугурации. Мы, 73% украинского народа, хотим знать! Мы хотим убедиться в том, что не ошиблись с выбором. В отсутствии такой информации мы начинаем нервничать. Будет продолжать молчать Зеленский – пустующее информационное пространство заполнят его противники. Парашами.
Семен Глузман, диссидент, психиатр
Источник
lb.ua
